Персона нон грата

Стас. На моей жене жениться не хочешь? Да знаешь ли ты, вобла, что за такие слова делают в обществе?

Игоряша. Стасик, Стасик, не кипятись. Возьми себя в руки. Я ошибся. В молодости все ошибаются. Я ведь не знал тебя: думал — медведь, бурбон, монстр… А оказалось — интеллигентнейший мужчина! У тебя такая душа, такие мысли, лицо и одежда… В тебе все прекрасно! Ты похож на рояль: с виду мощный, даже фундаментальный, а внутри струны всех октав и регистров!..

Стас. Чё, во мне-то?

Игоряша. В тебе!

Стас. Да я ж недостоин!

Игоряша. Не наговаривай на себя.

Стас. Я черствый и грубый.

Игоряша. Абсурд!

Стас. Ни одного стиха наизусть не знаю. «У Лукоморья дуб зеленый…» И все. Это я дуб зеленый!

Игоряша. Что стихи? Ты сам поэма!

Стас. В опере меня мутит. В театре я дрыхну!

Игоряша. Это их вина!

Стас. Сына не смогу воспитать. Ему другой отец нужен!

Игоряша. Святой человек!.. Стас, ты переутомился, тебе надо отдохнуть. Хочешь баиньки?

Стас. Ага. Что-то разомлел я совсем…

Игоряша. Бедный ты наш… Сейчас я тебя убаюкаю. (Пытается снять с него ботинки, но руки не слушаются.) Люба! Люба!

Входит Люба.

Игоряша. Люба… помогите…

Люба. Игорь Иванович, вы пьяны?!

Стас. Люба, уходи.

Игоряша. Нет, не уходите. Вы мне нужны.

Стас. Тогда оставайся. Раз ты ему нужна. Я тебя отпускаю!

Люба. Да что ж такое-то… оба… как свиньи…

Стас. Я прошу уважать! Это еще пока мой дом!

Люба. Как вам обоим не совестно!

Стас. Ты не смеешь! Он гость! Он будущий отец нашего ребенка!

Люба. Пьяницы несчастные!

Игоряша. Люба! Нельзя так. Извинитесь. Я требую. Вы оскорбили — меня и его. Ну, я-то ладно, я лишний человек. Но его… Его! Этого героя нашего времени! Типичного представителя в галерее образов… Если подумать, мы его оба недостойны. И я и вы. Кто мы такие? Жалкие солипсисты, нравственные мещане. А он — с его размахом и удалью! Сочетание внутренней красоты и физического совершенства! Мы к нему должны стремиться. Все! Гвозди бы делать из этих людей — не было б в мире лучше шурупов… Стас, не плачь. Я правду говорю. Она просто не смогла тебя оценить. Ты ей не по плечу!

Люба. Пропадите вы оба пропадом! (Уходит).

Игоряша(вслед). Правда глаза колет!

Стас. Черт с ней! Баба! Разве ж она поймет?

Игоряша. Никогда. Баба — она и есть баба. Пей, друг! Я тобой горжусь и любуюсь!

Стас. А я тобой. (Пьют). Запевай.

Игоряша. Чем?

Стас. Не чем, а что. Песню запевай.

Игоряша. Какую песню?

Стас. Какую хочешь. Про любовь.

Игоряша. Про Любовь Пантелеймоновну?

Стас. Не поминай! Тьфу! (Крестится). Просто про любовь. Которая — ух! И без оглядки! Понял?

Игоряша. Сила! Ширь! Размах! Русская душа!.. В таком случае — композитора Пахмутовой на слова ее мужа Добронравова. (Поет).

«Ленточка моя финишная,

Все пройдет, и ты примешь меня,

Примешь ты меня нынешнего, —

Нам не жить друг без друга…»

Стас и Игоряша (обнявшись, хором).

«Мы разлучаемся со сказками…

Прошу, стань добрей меня, стань ласковее…»

Входит Люба.

Люба. Что ж вы орете на весь квартал?

Стас. Люба, ты мещанка. Молчи. (Роняет голову).

Игоряша. Тихо, он, кажется, уснул… (Качает его). «Спи, младенец мой прекрасный, баюшки-баю… Тихо смотрит месяц ясный в колы… бель… твою…» (Тоже роняет голову).

Оба похрапывают на два голоса.

Люба садится, закрывает лицо руками. Пауза. Стук в дверь.

Детский голос. Мама, мама! Открой! Это я, слышишь? Есть хочу!..

Люба(вытирает слезы). Слышу… иду…

Стас(приподняв голову). Куда она пошла?

Игоряша(сквозь сон). К нашему ребенку…

Стас. Не пускай… Задержи… Чему она может его научить?!

Конец.

ПЕРСОНА НОН ГРАТА

детектив типовой, малогабаритный

АГЕНТУ НОЛЬ СЕМЬ ОДИННАДЦАТЬ БИС

ПРИКАЗЫВАЮ ПРИСТУПИТЬ ОПЕРАЦИИ «ДЕЗОДОРАНТ»

ЧАСТОТА СВЯЗИ СОГЛАСНО ПРЕДПИСАНИЯМ

СЛУЧАЕ ПРОВАЛА САМОЛИКВИДИРОВАТЬСЯ СЪЕВ КОМПЛЕКСНЫЙ ОБЕД СТОЛОВОЙ НОМЕР ЧЕТЫРЕ ЖЕЛАЮ УСПЕХА

ЦЕНТР

— Мама, я влюбился! Мама! — Черешников сдернул с головы берет, схватив двумя пальцами за оттопыренный хвостик, отчего седые волосы на его голове встали дыбом, и затанцевал по комнате, делая антраша, фуэте и арабески.

Анастасия Лукьяновна смотрела на него хмуро, вытирала полотенцем чайную чашку и жевала голубоватую нижнюю губу.

— А в кого? — наконец произнесла она, перестав жевать. — Кто эта неудачница? Студентка твоего института?

— Мама, она богиня! — задрал бороду к люстре Вениамин Алексеевич. — Сказочный профиль, хрупкие пальчики, глаза словно у испуганной кошки. Мы познакомились во дворе.

— Каким образом?