Персональный детектив

Моторола и понятия не имел, что дорожный контроль остался за интеллекторами магистрата. Больше того, его управление над интеллекторной системой тоже было потеряно, и об этом моторола тоже не знал. Он полностью уверился, что, как и прежде, управляет всеми шестью терминалами. Но это было наваждение. Это была совсем не та иллюзия, которую планировал Дон, создавая свою визи-симфонию, и он очень удивился бы, если бы вдруг узнал, что не только симфония вызвала эту незапланированную иллюзию, но и «визи» вспомогательных групп, даже в первую очередь «визи» вспомогательных групп.

– Теперь будет повод для разговора, – сам себе сказал Дон.

По мере того как пустел его кабинет, он все меньше напоминал кабинет и все больше начинал походить то ли на огромный зал, то ли на храмовую комнату древних христиан. Высокие потолки, стрельчатые окна, иконоподобные портреты знаменитых горожан, запертая «исповедальня», словно часовня внутри храма, и это изумрудное, неестественное, нечеловеческое освещение, почему-то превращающее людей в карликов, особенно если людей мало. Но на это превращение никто из оставшихся никакого внимания не обращал – каждый был полностью поглощен своим делом.

– Отряд Витановы уже близко! – напряженно сказал Глясс, не отрывая взгляда от своего мемо.

– Знаю, – ответил Дон. – Я только что говорил с ним.

– Но у них на пути камрады!

– Знаю. И Витанова тоже знает. Так что все хорошо.

– Чего хорошего? Ведь бой будет!

– Витанова хороший воин. Он прорвется.

– Только на это и надежда, – буркнул Глясс. – Слабенькая, между прочим.

В этот миг проснулся мемо Дона, молчавший до того почти сутки, если не считать вчерашнего вызова от Фальцетти.

– Да? – сказал Дон.

Это говорила Джосика. Она была пьяна, и голос ее был неразборчив, поэтому вскоре в разговор вклинился полный достоинства баритон Дома Фальцетти – он всегда разговаривал с Доном таким голосом. Ему даже и представляться не надо было, потому что Дон сразу его узнал, но он все-таки представился.

– Уважаемый Дон, с вами говорит Дом Фальцетти. Джосика… э-э-э… Уолхов сейчас находится в расстроенных чувствах, поэтому я позволю себе передать вам то, что она хотела бы сказать сама.

– Мы до тебя с-с-сутки дозванивамыся! – крикнула Джосика. – Гдетбыл?

– Действительно, мы дозванивались очень долго. Но, боюсь, времени остается мало, поэтому слушайте. Я имею сведения, что в отношении вас готовится провокация с целью убийства. Поэтому ни в коем случае не выходите из магистрата, особенно если вы увидите, как люди Фальцетти ведут Джосику к своей машине. Запомните, это будет не Джосика, а просто похожая на нее женщина. Ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах не выходите из магистрата. Я…

Связь прервалась.

Это была еще одна ошибка моторолы, вызванная визи-симфонией и опять-таки работой вспомогательных групп. Совершенно неожиданно пал в «темную область» очень важный интеллектор, в результате чего моторола на минуту потерял одно из своих сознаний. Сознаний у моторолы было несчитано, и особого вреда эта потеря ему не принесла, однако вызвала в остальных сознаниях такой пароксизм ужаса, что он начал терять управление над положением дел в городе. Потери власти, в сущности, касались незначащих вещей: в одном доме на окраине города погас свет, на другой окраине отключились пауки-чистильщики, кое-где вышли из строя музыкальные тротуары да оказались недоступными стекла Центральной Восточной библиотеки. Единственным серьезным проколом оказалась разблокировка связи с домом Фальцетти, а также с Доном. Придя в себя и тут же снова заблокировав связи, моторола мимолетно пожалел, что упустил суть разговора. Он знал, что Дона вызвала Джосика, но Джосика (он и это знал) была к тому времени безбожно пьяна и вряд ли могла сообщить Дону что-нибудь вразумительное. Однако Дон мог встревожиться и не поддаться на провокацию Фальцетти, и это не нравилось мотороле. Как уже говорилось, в этой битве моторола вовсе не желал смерти Дону, Дон еще был нужен ему зачем-то, однако по плану он должен был выйти из магистрата и подставиться под скварки людей Фальцетти – только затем, чтобы в последнюю секунду моторола его очень эффектно спас. Далее последовала бы цепь событий, которые моторола расценил для себя как «замечательные приключения»; и только после того, как эти приключения иссякнут, он позволил бы ставшим ненужными Дону и Фальцетти картинно умереть друг у друга в объятиях. Правда, повторимся, моторола не помнил, зачем ему нужен Дон. Единственное, чего еще не помнили поврежденные сознания моторолы, так это способ, которым он должен был очень эффектно спасти Дона. Но на самом деле это оказалось неважно – подобных способов моторола в любое время мог придумать сотни.

Когда связь прервалась, оказалось, что куда-то исчез Теодор Глясс. Глясс раздражал Дона, особенно в этот день, но он планировал держать старика при себе, чтобы с тем ничего не случилось – Теодор Глясс безумно нервировал Дона, но он очень дорожил им и многое бы отдал за его безопасность.