Персональный детектив

Начался торг, подробности которого читателю будут неинтересны, а потому мы их и опустим. Скажем только, что торг оказался весьма эмоциональным со стороны Фальцетти и длился часов шесть; все устали.

В конце концов стороны договорились о том, что номинально главой магистрата остается Доницетти Уолхов, иначе это вызвало бы излишние и совершенно в сложившейся ситуации ненужные волнения в городе; заместителем Дона назначался Фальцетти, он становился чем-то вроде серого кардинала, представлял собой настоящую власть и не управлял только действиями дорожного терминала – вплоть до того времени, пока моторола не устранит «неисправность». Поскольку теперь всем в городе было понятно, что моторола немного не в себе и числится полностью здоровым лишь юридически, никто не сомневался, что неисправность не будет устранена никогда, точней, ее удастся устранить только вместе с Доном Уолховым, да и то вряд ли. Что же до присутствия в здании магистрата, то было решено, что допуск туда будет осуществляться на паритетных началах – его получат Дон, Фальцетти, по три специалиста и два охранника с каждой стороны. Остальные из Дворца Зеленых наслаждений немедленно изгоняются. Также решено было разблокировать связь моторолы с магистратом; в «исповедальне» вновь загорелся свет.

Такое решение никого не устроило, но, похоже, оно было единственным.

Вскоре площадь опустела: все разошлись зализывать раны. Едва только пауки-чистильщики принялись за работу, на ней появилось странное существо. Было оно небольшого роста, передвигалось на четвереньках, но очень быстро, лохмотья, свисающие с его тельца, одеждой мог назвать только человек с сильно развитым воображением; существо нестерпимо воняло, даже пауки-чистильщики сторонились его. Оно быстро нашло то, что искало – это был перерезанный пополам труп камрада, упавшего в бассейн и потому незамеченного коллегами. Существо склонилось над ним, обнюхало, потрогало отлетевший в сторону скварк, но тот был тяжел. Тогда существо вновь вернулось к половинкам камрада, еще раз тщательно осмотрело их, вытащило из-за пояса на нижней половинке почти игрушечный пистолет и на четвереньках умчалось прочь, прохрипев напоследок:

– Дядь, подержи коробочку!

Книга вторая Кабальеро Данутсе

Глава 1. О прибытии персонального детектива

Спустя, положим, три месяца мы наблюдаем в стопарижском космовоксхалле (под названием, естественно, «Орли‐100») несколько странную встречу двух человек. Странную хотя бы уже пустотой торгового здания, пустотой совершенной, вызывающей в ушах еле слышный звон, а в душе – чувство испуга, которое люди ученые обозвали бы агорафобией, хотя, если по мне, так тут безо всякой агорафобии перепугаешься от этакой тишины. Я бы еще, как человек творческий, сравнил эту тишину с тишиной комнаты, где только что умер в одиночестве человек, а вы входите и не знаете еще, что он умер; человек, предположим, вам дорогой, и вы думаете, он спит. Вы входите и чувствуете (по пустоте, по тишине полной – не знаю), что никого в комнате нет живого, и от мгновенной, невероятной пока догадки приходите в панический ужас.

Но, конечно, ученые люди есть люди весьма ученые, им виднее. Я просто хочу подчеркнуть, что действительно странно. В самом деле, наш перенаселенный человеческий мир создал транспортные узлы, будь то для космических, будь то для над- или подповерхностных трасс, вовсе не затем, чтобы они, понимаете, пустовали, и если даже узел посещается редко, если он какой-нибудь очень специальный, или крайне периферийный, или просто ненужный, то обычно это по размерам хибарка.

А теперь представьте: великолепное, еще не старое припортовое воксхальное здание. Всякие там высокие потолки, многочисленные табло, экраны и репродукции, ряды мягких приватных кресел, толпа будочек для совещаний с моторолой, пищеприемники, схаллы для развлечений, библиотека, рестораны, копирные, гезихтмакерские, диспетчерские, бани и туалеты – и все пусто, нигде ни одного человека, и совершенно зря астральные колонны расточают свой свет; и застыли разноскоростные ленты передвижения, и вместо звуков популярной феерии из полуоткрытых дверей фантоматографа сочится какая-то даже угрожающая тишина. Вы глядите направо, потом налево, с опаской поднимаете взгляд на потолочные витражи, замечаете скульптурную группку отдыхающих роботов, и в сердце ваше невольно закрадывается ужас недоумения.

Никого.

Никого, кроме, как выясняется, двух людей, двух словно бы даже микроскопических человечков; один сидит в вольной позе за низким таможенным столиком, в то время как другой, напыжив грудь, нетерпеливо перед ним топчется.

Из всей полагающейся по должности формы таможенник имеет лишь мятый расстегнутый китель, накинутый на плечи. В остальном он одет так же, как обычно одеваются молодые люди на теплых планетах или же гимнасты знаменитого цирка «Разини» и еще, кажется, психотанцоры: на нем почти черное трико с «подошвами» и жабо.