Персональный детектив

С ним все вроде бы приходило в порядок. Трупы похоронили, больных, раненых и явных сумасшедших постепенно собирали и отдавали во власть Врачам. Этим занималась отдельная команда камрадов. Фальцетти хотел также заняться сумасшедшими детьми, но Дон и думать ему запретил об этом – причем судьба собственного сына играла в этом запрете едва ли главную роль. Опять сработало «чутье», которого Дон слушался, как хорошо обученный пес своего хозяина, – он даже и мысли не мог допустить такой, чтобы Фальцетти занимался еще и детьми.

– Ну ведь глупо же, глупо! – нервно возражал Фальцетти, часто моргая и хватаясь за собственные волосы. – Ты занимаешься таким важным делом, где тебе распыляться на каких-то там сопливых младенцев!

Фальцетти в своей деятельности был неистов. Он вообще стал забирать себе подозрительно много власти, но Дон уже не мог запретить ему этого. Да и не умел он управлять.

Вот и сейчас, едва ушел Глясс, его тут же сменил Фальцетти и отнял у Дона милостиво подаренные ему пять минут отдыха.

– Просто так зашел, узнать, как дела! – по-хозяйски заявил он, подманивая гостевое кресло.

Плюхнулся. Довольно крякнул.

– Хорошо у тебя. Не то что в моем подвале!

Дон бросил на своего бывшего учителя кислый взгляд. «Подвал», где разместилась резиденция Фальцетти, представлял собой ванадированный дворец, принадлежащий одному из самых богатых людей города – хозяину всех его кислотных плантаций, Джону Лук Чма. Как и все прочие стопарижане, он, превратившись в Дона, временно забыл о своем прошлом, однако ему потребовалось не более получаса, чтобы узнать себя. Он слыл слишком заметной фигурой в Париже‐100 и обладал слишком заметной внешностью: два метра росту, коническая синюшная лысина, хищный громадный нос и толстенные плотоядные губы, – чтобы не узнать себя при первом же взгляде в зеркало. Но Дон, к Джону Лук Чма еще с юности питавший неосознанное отвращение, не захотел признать за собой свое прошлое, присоединился к Братству и в первый же день отдал ему «свой» замок. Чем уже назавтра не преминул воспользоваться Фальцетти, забрав его под свою резиденцию и казармы для камрадов. Бесконечно влюбленный в свой собственный дом, который теперь занимала Джосика, он постоянно ругал свое нынешнее жилище и на словах был готов предпочесть ему любую конуру.

– Что решил насчет младенчиков?

– Мы уже говорили с тобой по этому поводу! – раздраженно бросил Дон, не глядя на собеседника.

– Вот ты не понимаешь, Дон. И никогда не понимал – все нужно делать системно. Если я…

– Если ты только за этим, то до свидания. У меня масса дел.

– А, да. Моторола. Конечно. Здесь не может не быть массы дел. Удивляюсь, как ты с этим управляешься, даже если учесть, что я сильно разгрузил тебя от массы прочих хлопот.

– Я благодарен.

– Еще бы! Тебя бы просто разорвало на части. Как разрывает сейчас меня. Не думай, Дон, что это так…

– Я не думаю. Я благодарен. Спасибо.

– Да чего уж там.

Фальцетти по-юношески легко выпрыгнул из кресла и заносился из угла в угол, улыбаясь с хищной задумчивостью. Дон только что заметил, что ублюдка с собой он на этот раз не привел. Он явно чувствовал себя лучше – был бодр, даже дерганен, руки его постоянно двигались, он то рылся в карманах, то, словно слепой, принимался ощупывать мебель, стены, занавесь над входом в «исповедальню», заглядывал в окно, склонялся над интеллектором (тот метнулся от него в сторону, как от чумного)…

– Хе-хе! Так-так! М-да!

Дон настороженно следил за ним.

– Что тебе нужно, Джакомо? У меня действительно мало времени.

– Ах, это? Я сейчас ухожу, не буду мешать. У меня тоже, знаешь ли… Просто так заглянул, проведать. Думаю, как там Дон. Ты как? Продвигается с моторолой? Может, помочь надо?

– Нет, спасибо, я сам.

– Придумал что-нибудь этакое? – Фальцетти хитро погрозил пальчиком. – Всегда был на такие штуки силен, кому и знать, как не мне! А? Придумал?

– Да так… – Дон еще больше насторожился. Совсем не понравилось ему любопытство Фальцетти. – Что тут еще можно придумать, кроме массированного «уди»? Вся надежда на это. Но вот как отреагирует моторола? Ведь он не может об этих моих планах не знать.

– Вот именно. Вот именно. Вот именно! – Фальцетти забегал еще быстрее. – Он наверняка догадывается и предпринимает контрмеры. Тут надо еще что-то придумать. Придумал, нет?

Дон сокрушенно развел руками.

– Даже и не знаю, что тут можно придумать.

– Давай посидим, поговорим. Может, у меня кое-какие идеи появятся.

Дон изобразил заинтересованность, потом огорченно вздохнул.

– Нет, пожалуй. У тебя и так дел по горло. И потом… знаешь ведь, я такие дела люблю делать сам. Я волк-одиночка.

Фальцетти радостно засмеялся.

– Очень хорошо растиражированный волк-одиночка. А? Хе-хе!

Скоро он ушел.