Персональный миф. Психология в действии

Олег крошил овощи мгновенно. А Ирина тёрла сыр для пасты по-венециански. В соус к ней входили также сливочное масло и чёрный перец с солью. Так что это было самое быстрое блюдо из возможных для приготовления.

– Наверное, дальше у вас в книге идёт качественное сравнение страсти и любви? – голос Олега сделался жёстким после сообщения о легкомысленном поступке уважаемой им женщины.

– Ну вот ты и пригодился, – решила поощрить его Ирина. – Надо вписать эти рассуждения в текст в этом месте, после рассказа о Рамазе. Не зря съешь свою тарелку пасты.

– Свои две тарелки, – уточнил Олег, довольно ухмыляясь.

После обеда, однако, философствовать не захотелось. Кровь отлила от головы, и оба дообеденных философа разбрелись по комнатам, желая полежать бездумно и подремать перед походом на море.

В дверь постучали слишком настойчиво, чтобы подозревать соседей или случайных прохожих. Требовательно постучали. И Олег натянул джинсы и вышел открывать первым. Ирина вставать не стала – вдруг пришёл Макар. Пусть отец с сыном объясняются без неё.

Но голос был казённым и равнодушным.

– Вы – сын Макара… э.

– Я – сын Макара Э., – полушутливо сказал Олег, пока вошедший коренастый малый не вытащил из кармашка клетчатой рубашки удостоверение участкового.

Олег посмотрел на него со всё нарастающей тревогой.

– Полиция? А что случилось?!

– Присядьте, – указал довольно молодой и симпатичный полицейский Олегу на диван.

– Говорите, в обморок не упаду.

– Вашего отца нашли у обочины дороги. Его сбила машина. Насмерть. С ним рядом валялся чемодан. Портмоне осталось в брюках, он не ограблен. Куда он направлялся, во сколько вышел из дома?

Олег всё же сел. Он до ужаса побледнел, и ноги стали ватными. Казалось, в голове зависла одна мысль, которая не позволяла отключиться и провалиться вне бытия: «Что надо было сделать, чтобы… Уехать вместе с отцом из клуба? Но у него был чемодан! Отче заходил в новый дом и застал их ссору с Аней. И решил сбежать без объяснений».

Олег отгонял от себя мысли, как мух, мотая головой.

Ирина, слышавшая часть разговора, тоже вышла из своей комнаты, натянув дрожащими руками пляжный сарафан. И застыла, привалившись к косяку двери в гостиной. А вдруг Макар увидел в окно то, что было между ней и Владимиром. И, потрясённый, решил уехать и шёл по дороге, незаметный в темноте в своей чёрной майке и джинсах.

Или он ждал, пока Владимир выйдет от меня, и стал выяснять с ним отношения? Нет, это нереально. Если разобраться, то их мысли в момент страшного известия с Олегом работали в одном направлении, а именно – виноваты ли они в чём-то перед покойным.

– Мы не знаем, что случилось. Мы уехали раньше – Олег пошёл в тот дом, который отец ему купил накануне, там у него жена и сын. Я провела ночь с прилетевшим ко мне знакомым. Он уехал утром. Во сколько погиб Макар?

– Приблизительно в три – полчетвёртого утра.

Полицейский посмотрел на обоих настороженно. Подозрительно.

– А что, позвольте сказать, вы делаете здесь, молодой человек, если отец купил вам собственный дом.

– А у меня контракт на редактирование книги этой писательницы. Могу показать.

Глаза полицейского стали колючими.

– Значит, жена с сыном дома, вы редактируете тут без рубашки… роман.

– Так оно и есть. А после работы мы разошлись по разным комнатам, чтобы переодеться и идти на море – отсюда ближе.

Участковый, не зная, кого бы и в чём ещё заподозрить, со вздохом поднялся.

– Вам надо проехать и опознать отца, – устало сказал он Олегу. Тот всё ещё был ошарашен, но до него ещё не до конца дошло, что отца больше нет. И это не только горе, но и многочисленные обязанности перед покойным и его семьей. Их общей семьёй.

– Надо сказать Ане как-то тактичнее. Ирина, вы присмотрите за Ванечкой.

– Пусть Аня его принесёт. Или она тоже должна… Ей бы не надо в морг. Пусть оба остаются со мной, – решила Ирина.

Участковый с Олегом, натянувшим майку, уехали в новый дом. Через некоторое время они высадили за калиткой рыдающую Аню и орущего малыша. Ирина подхватила мальчонку и прижала к себе. Он продолжал плакать в плечо, сарафан намокал стремительно.

Аня ушла на кухню, умылась там под краном и пыталась успокоить рыдания, пила через силу воду из-под крана.

Время тянулось неимоверно долго. Женщины не разговаривали, не строили предположений.

Ирина усадила Аню за стол и заварила мяту в чайнике, как вчера Владимиру. Девушку всю трясло нервной дрожью.

– Я говорила Макару – не надо врать Олегу. Но он уверял, что тогда парень не простит. А он без сына жить не может.

– А ребёнок всё же Олега или Макара.

– Да не знаю я. Два месяца каждый день с обоими спала. Какая теперь разница. Мы останемся с Олежкой, если Ванька ему брат – всё равно растить надо.

– Ну хоть повидались сын с отцом. И снова рассориться не успели.