Перспективы России

Далее, даже если оставить в стороне вопрос о мотивациях, высокая норма инвестиций предполагает наличие значительного по масштабам и развитого по своим формам и содержанию финансового сектора, позволяющего обеспечивать аккумуляцию и сохранность финансовых ресурсов, сберегаемых в финансово избыточных секторах, к которым относятся в первую очередь домашние хозяйства, а также страховые и пенсионные фонды. Если деньги невозможно сохранить и преумножить в рамках финансового сектора внутри страны, они частью просто не будут сберегаться, частью уйдут в зарубежные финансовые институты — прямо (через утечку капитала) или косвенно, через их дочерние структуры внутри страны, использующие преимущества международных финансовых брэндов. И в том и в другом случае инвестиционные процессы внутри страны испытывают дополнительные ограничения по сравнению со случаем, когда основными кредиторами реального сектора являются национальные банки и институциональные инвесторы, ориентированные на местный капитал и хорошо ориентирующиеся в его условиях и рисках.

Периферийный же капитализм в силу присущих ему политических и институциональных ограничений не способен породить и поддерживать собственный мощный финансовый сектор экономики. Именно в этом, а не в каких-то технических и организационных проблемах, кроется, на мой взгляд, причина того, что в последние пять-шесть лет никаких качественных изменений в российской банковской системе не произошло. Как и в конце 1990-х годов, количество банков в разы превышает экономически разумные ориентиры, а средний размер российского банка (по стоимости активов и размерам капитала), особенно если исключить из этих показателей три крупнейших государственных банка, в принципе не позволяет им быть кредиторами крупнейших российских компаний, имеющих шанс превратиться в транснациональные корпорации. Естественно, что функции финансового посредничества выполняются российскими банками в крайне слабой степени, о чем свидетельствует практически хроническое состояние избытка ликвидности. Финансовые потоки и доходы, извлекаемые в сырьевом секторе, не перетекают в альтернативные секторы, испытывающие потребности в инвестиционном кредитовании, а прибыль в банковском секторе лишь в малой степени реинвестируется, а в основном «уходит» за его пределы. То есть, по сути, российские банки в подавляющем большинстве выполняют роль, присущую такого рода учреждениям в рамках периферийного типа капитализма — роль инструмента эксплуатации финансовых потоков в целях обогащения с использованием административного и криминального ресурсов. Они не перераспределяют денежные средства в адрес тех, кто может наиболее эффективно их использовать, что составляет главную полезную функцию банковской системы в развитом капитализме, и не защищают их от обесценения, а лишь технически обслуживают их движение, в том числе движение в «тень» и обратно, получая с этого свои комиссионные.

Доказательством же того, что при этом они широко опираются на административные и криминальные ресурсы, является отсутствие концентрации в этом секторе. Ничем иным нельзя объяснить устойчивое существование сотен мелких и мельчайших «банчков» без филиалов и разветвленных систем связей, с минимальным капиталом и непрозрачной собственностью, по определению не способных быть эффективными кредитными учреждениями, но щедрых на выплаты собственным менеджерам и сотрудникам.

Итак, мы установили, что в рамках сложившейся системы не существуют и не могут устойчиво существовать условия для интенсивного накопления капитала, что является первейшим условием быстрого и устойчивого экономического роста. Однако достижению такого роста препятствуют также и другие черты системы периферийного капитализма, в частности уже упоминавшаяся нами в качестве закономерности тенденция к оттоку «лишних», а точнее — не находящих возможностей адекватного применения экономических ресурсов в страны, составляющие ядро мирового глобального хозяйства.