Перспективы украинской революции

образом внеевропейские территории на время войны остались под влиянием группы

Мельника. Также все внешнеполитические ячейки ОУН в Европе, кроме Германии,

остались в руках А.Мельника. Революционный Провод не хотел парализовать того, чего

не мог взять и наладить. В конце концов, все европейские ячейки, подчиненные

А.Мельнику, оказались в немецком мешке. Сам А.Мельник тоже переехал в Германию и

частично перетащил туда представителей из других стран.

Революционный Провод сразу начал мероприятия в деле организации воинского

подразделения в Финляндию. Не имея возможности делать это во Франции, потому что

тамошняя ячейка Организации была по стороне А.Мельника, командировано несколько

членов ОУН в Финляндию и начато дело там, чтобы организовать акцию с помощью

финских зарубежных связей. Но эти старания были прерваны окончанием финско-

московской войны.

Революционная ОУН направила все свое внимание и энергию в направлении

подготовки и организации борьбы в Родных Землях, ее развитие и противопоставление

группы А.Мельника этой борьбе – уже известны.

Сегодня освещаем главные причины акта от 10.02.1940, который принял

решение о том, что революционно-освободительное движение во время Второй Мировой

войны и по сей день пошло тем путем, которым его повела революционная ОУН, а не

тем, которым шла и идет организация А.Мельника. Это дело исторического значения и

оно должно было быть когда-нибудь освещено. Время на это теперь пришло.

До сих пор мы оставляли в тени эти важнейшие, решающие моменты того

процесса, дело двух противопоставленных концепций освободительной политики. Как

было уже сказано, вначале нельзя было раскрывать тех дел ввиду их актуальности. После

войны, когда они уже перестали таковыми быть, мы и дальше сохраняли молчание по

тем причинам, чтобы выяснение не было использовано и интерпретировано в смысле

политической денунциации (клеветы). Мы считаем вредным для национального дела

любой такой поступок, благодаря которому дела украинской политики переносятся в

такую плоскость, где они становятся предметом вмешательства чужих факторов. В то

время, когда в Западной Европе прокатывалась волна гонения на коллаборационистов с

гитлеровской Германией, была угроза притягивания под эту категорию и тех украинских

политических направлений, или деятелей, которые руководствовались своим

пониманием смысла украинского дела, своей оценкой положения и целесообразностью

той или другой политической линии. Вопрос правильности или вредности таких

направлений – это вопрос внутренне-украинский, который должен быть рассмотрен в

такой обстановке и таким образом, чтобы в это не вмешивались посторонние факторы.

Это дело чести и суверенности украинской политики. Кто грешит против нее, тот

подрывает главные ее корни. С такими-то соображениями мы откладывали это

освещение на подходящее время, в предвидении того, что дальше будут существовать в

открытом общественном мнении разные смутные взгляды и новости.

Теперь, по нашему мнению, настало время, когда можно все выяснить. В

политической мысли западного мира уже преобладает трезвый взгляд, что по отношению

к Украине и другим народам, которые перед советско-германской войной были

порабощены Москвой, ни в коем случае нельзя поднимать вопрос коллаборационизма,

квислинговщины (режим в оккупированной Норвегии). С точки зрения внешнего мира, в

украинской политической жизни не было и не могло быть ничего такого, что можно

было бы так трактовать. Мы, весь украинский политический мир, не имеем ничего

такого из времен мировой войны, что представлялось бы под сомнение чужакам. И на

этой точке зрения должны всегда солидарно стоять все украинцы. Потому что мы имели

два фронта, двух врагов одновременно и ни одного союзника – в чужом государстве. Тот

внешний мир, с которым Украина имела дело во время войны, это были только враги,

которые воевали между собой за ее шкуру. И у нас не было такого политического

направления, такой среды, которая, по сути говоря, шла бы на сотрудничество с

Германией так, как это делали другие, заключая пакты с Гитлером, и покупая себе покой

от него за счет других народов. Когда же какие-то украинские факторы в отчаянном

положении считали, что самое важное дело – спастись прежде от того врага, который для

нас старший, исторический, "вечный", и невозможно бороться в такой ситуации на два

фронта, или которые уповали на то, что в немецкой политике, во время войны с СССР,

будет хоть немного какого-то политического смысла по отношению к народам, ведущим

борьбу против того же врага, – то какой народ имеет какое-нибудь моральное право это

судить, рассматривать как коллаборационизм? Где в мире такой народ, такое