Перст судьбы

– Где ты застрял, Тиано? Айда на кухню! Тут поросенок только-только с вертела.

Есть особо не хотелось, но и торчать на пустынном дворе под прицелами сотни закрытых враждебных окон было неловко. Я отвел Серого на конюшню, повесил ему на шею найденную торбу с овсом, поставил ведро с водой, привязывать старика не стал, никуда он от своего овса не денется. Потом я прихватил с собой арбалет и отправился на зов Карла.

* * *

На кухне было жарко, суетно, тесно. Стол был достаточно большой, чтобы разместилась вся компания, но места между этим широким столом, скамьями и очагом с пылающим в его чреве огнем оставалось немного. Поросенок был уже водружен в центр стола на бронзовом блюде, и Ганс азартно кромсал коричневую шкурку ножом, выворачивая пласты белого сочного мяса. Все мои путники уже расселись, прихватив с полок разномастную посуду – кто тарелку, кто чашу, кто занятное блюдце с пестрым узором. Вилки тоже нашлись, но все старинные, двузубые, черные от времени, неведомо даже из какого металла. Зато чаши были из восхитительного синего лурсского стекла – прежде я не видел никогда такой тонкой работы, даже за валом короля Бруно.

Лайра разместилась во главе стола, по правую руку от нее уселся Карл, по левую – вертлявый тощий Ганс, наваливший на большую тарелку Лайры уже несколько кусков поросятины. Девицы уселись каждая на длинную скамью. С краю устроился молчаливый парень, чьего имени я так и не узнал. Я сел подле второй моей спутницы – круглолицей, круглоголовой, с хитроватым прищуром темных глаз.

– Обрати внимание на соус, – повернулась ко мне моя дама и постучала вилкой по выпуклому боку соусника. – Чудесный рецепт, теперь почти забытый, флорельского соуса с кардамоном. Такой можно найти только в старинной поварской книге в библиотеке замка Флореллы. Муку для этого соуса берут исключительно из долины Фес. В прошлый раз я показывала поварам замка, как готовить блюда для пиршества, и вот мой соус теперь у нас на столе.

– Передайте нашему сетчатому тарелку! – весело воскликнул Ганс.

Моя спутница приподнялась и ухватила для меня с полки большую фаянсовую тарелку с грубым старинным узором. Такие делались, когда Империя Домирья пала, а новые города Приморья еще не поднялись. Мир в те века не жил, а выживал. Посуда, одежда, инструменты делались примитивно, наспех, чтобы отнятое грабителями можно было восстановить за несколько дней. Все сколько-нибудь ценное закапывали в землю и прятали в тайники. Кому-то из кладоискателей везет, и они находят драгоценные клады, серебряные кувшины, наполненные золотыми украшениями и изумрудами. Но большинство схронов для нас уже ничего не значат – это большие амфоры Домирья, наполненные истлевшим зерном.

Девица напротив – высокая, темноволосая, с дерзкой родинкой на верхней губе – наполнила мой бокал.

– Простите, – сказал я, глотнув из бокала. Вино было терпким и почему-то очень холодным. – Я бы хотел, чтобы вы назвались.

– Элая, – представилась та, что справа от меня.

– Сон, – сообщила девица напротив.

– Сон?

Ее кавалер без имени, с длинным лошадиным лицом и длинными темными волосами, подливал ей в бокал вина.

– Ага. Я жила во многих странах, и каждый раз надо было называться на новый манер. Надоели мне эти сильные умом с заковыристыми именами. Мое имя значимое – оно в любых землях звенит.

Я не нашел в звуках ее имени никакого звона – только рассерженное гудение треснувшего колокола.

– А ты знаешь, что в библиотеке хранятся записи текстов и ноты всех песен, что исполнялись в этом замке? – спросила меня Элая.

– А кто их записывает?

– На праздник всегда приглашают десятки писцов. Ни одна песня не должна пропасть.

– Даже самые нелепые?

– Угу, даже песни лурсов, – поддакнул Ганс, – но никто не слышал, чтобы лурсы пели.

Я не ответил на его выпад, и разговор иссяк. Я попробовал мясо поросенка – оно было мягким, тепловатым и неожиданно безвкусным, напоминающим скорее кашу, нежели изжаренную на вертеле свинину.

Я скинул все куски под стол. Жаль, у меня не было пса, он бы сожрал. А может, и нет.

– А когда начнется праздник? – спросила Сон. – Что-то хозяева попрятались и не торопятся нас встречать. Если честно, терпеть не могу я всю эту архитектуру Домирья, их замки, их книги – есть на то у меня причины.

– А ты во многих древних замках бывала? – спросила Лайра.

– Я много где рыскала, всюду хаповала. – Странное слово резануло слух, оно было мелким, как заводь с мальками, прогретая солнцем, с теплой гниловатой водой. – Вы знаете, что домирцы истребили драконов? – спросила меня Сон. – Тупое племя.

– Драконы не вымерли, они живут за валом короля Бруно, – отозвался я. – Но их запрещено теперь приручать.

– Ах да, ты лурс! – фыркнула смешливо Сон. – Жаль, вас всех не истребили.

И она поцеловалась с длинноволосым.

– Ты ведь не была за валом короля Бруно? – Вопросительная интонация здесь была, наверное, лишняя.

– Срать я хотела на все, что за валом, – фыркнула Сон.

– Маринованный горох неверно сделан, – заметила Элая. – Уксусу явно недостаточно.