Перст судьбы

Дверь в кухню распахнулась так, что грохнула о стену, а стекло, вставленное в филенку, треснуло. На пороге застыл высоченный человек в длинном кожаном распахнутом пальто. Грязноватые длинные волосы, от природы русые, сейчас будто были присыпаны пеплом. Бородка и усы золотились веселой рыжиной. За спиной у него крест-накрест висели меч и лютня.

– Лайра? – он смотрел на девушку во главе стола, не замечая остальных.

– А, Хищник! – Она подняла бокал с вином, будто собиралась пить за его здоровье. – Вино еще осталось и бокалы есть. Ты один?

– Один, – отозвался Хищник.

– Прошу к столу.

Гость медлил, глядя на Лайру.

Потом протиснулся между скамьями и стеной, вынул бокал из ее рук, глотнул. Скривился и вылил на стол.

– Уксус…

Сидящие за столом завозились. Я потянул носом и ощутил кислый запах и еще – какой-то гниловатый, смешанный с запахом жареного.

Я глотнул из своего бокала. Вино уже не было ни терпким, ни холодным, это была тепловатая кислятина, щипавшая язык.

Хищник наклонился к Лайре, погладил ее каштановые кудри, выбрал один локон, пропустил меж пальцев. Потом повернул голову и обвел взглядом нас всех.

– Кто у вас тут такой герой? – спросил он.

– Если вы про того урода, то это я его прикончил в схватке, – похвастался Ганс.

– Зачем вы убили Императора, недоумки?

– Императора? – переспросил Ганс и хихикнул. – Ого! Я победил самого Императора! Об этом стоит сложить балладу.

– Да и член собачий с ним, – отозвалась Сон.

– Так это был Император? Мило, – сказала Элая.

– Я велела его победить, – передернула плечами Лайра. – А эти придурки его прикончили. Смерть и победа для лурсов – одно слово.

Я задохнулся от ярости.

– У лурсов беда и смерть – одно слово. А победа – равна гордости, – пробормотал я, но меня никто не услышал.

– А где твой выводок поэтического молодняка? – спросила Лайра. – Скоро прибудут звездочки Флореллы?

– Никто не приедет, – отозвался Хищник. – Все они направились в Златоград – там большой карнавал и конкурс стихопевцев. Награда победителю – тысяча флоринов. И еще пятеро получат по сотне. А здесь у вас не слишком хорошо пахнет.

Карл понюхал содержимое своего бокала, потом кусок недоеденной поросятины. Скривился, поднял взгляд к потолку, на секунду понимание мелькнуло в его глазах, но тут же маска беззаботности вновь прилипла к лицу.

– Бывает, – бросил Карл небрежно и стал осторожно боком выбираться из-за стола.

Я тоже глянул на потолок – по белому его полю с росписью из васильков и маков змеилась черная трещина.

Я вскочил. Так мы стояли трое: я на одном конце стола, Карл и Хищник – на другом.

– Праздник отменяется, какая досада, – фыркнула Сон. – А мы бы могли здесь недурно повеселиться.

– Веселье будет, – предрек Хищник. – Но вас оно мало обрадует.

– Я люблю повеселиться, – отозвалась Сон. – Я не из пугливых.

– Никто не уйдет из замка, пока вы не принесете выкуп, – сказал Хищник. И уточнил: – Кровью.

– Хорошая забава, но участников мало, – заметила Сон и быстрым движением выхватила из-за пояса своего ухажера нож. Клинок оказался обоюдоострым, с широкой дорожкой посередине.

– А давайте убьем лурса, – предложил вдруг Ганс.

Глава 7. Охота

Я кинулся к двери – она была рядом, ведь сидел я чуть ли не у входа.

Первым делом – в конюшню. Но она оказалась пуста – Серый исчез, только повсюду был рассыпан овес, будто старый мул бежал в панике, все сшибая на своем пути.

Я рванул назад.

Во дворе все было как прежде. Почти. Теперь я заметил, что тело стража лежит у фонтана. Верно, Хищник притащил его сюда. Страж был уже покрыт какой-то белой хламидой до самого подбородка. На голове его и щеках успели отрасти седые волосы и щетина, да и лицо изменилось: глаза провалились, щеки запали, верхняя губа поднялась, обнажая крупные желтые зубы. А еще в коротких волосах его появился черный венец, сплетенный из нескольких проволочек и украшенный каплей граната.

Я разглядел все это за те мгновения, что огибал тело, следуя к воротам. И замер, будто врос в камни двора. Ворот не было. Передо мной поднималась плотная кладка сросшихся камней, поверх опущена была решетка – сплетенная из змей, драконов и мелькающих меж ними людских тел. Так вот о чем говорил Хищник! Замок нас не выпустит, пока кто-то не умрет.

Оглядываться я не стал – слышал нарастающий грохот сапог и охотничий присвист – свистел, скорее всего, Ганс, но, может быть, и Карл. Арбалетный болт пролетел мимо моей щеки и ударил в стену. Мой арбалет! Я забыл его на кухне.