Перст судьбы. Эсмиль

– Пойдешь на рынок с моей рабыней и проследишь, чтобы она купила все, что ей необходимо, – произнес лэр не терпящим возражений тоном. – О тратах не думай, если будет мало, я добавлю.

Он окинул Эсмиль изучающим взглядом, скривил губы и добавил:

– Я хочу привезти с собой рабыню, которой можно похвастаться, а не заморыша в обносках. Иначе меня назовут безумцем, раз я заплатил за нее триста ледоров.

При этих словах, девушка схватила в руки стакан с неизвестным пойлом и уже собиралась окатить им наглого северянина, но тот пригвоздил её к месту одним единственным взглядом. Расслабив плечи, Эсмиль сгорбилась над своей тарелкой. Ей не оставалось ничего, кроме как метать исподлобья в сторону своего хозяина жгучие взгляды, полные ненависти, да строить планы, как ему отомстить.

Дарвейн молча усмехнулся, подцепил на кончик ножа кусок мяса и отправил его в рот. Это стало сигналом к общей трапезе.

***

Ярмарка ошеломила Эсмиль своим размахом, шумом и гамом. Торговые ряды занимали приличную площадь в самом центре города, а между палатками и открытыми прилавками сновали толпы людей. Сюда приходили не только закупиться всем необходимым или, наоборот, что-то продать, но еще узнать свежие новости, поглазеть на выступления акробатов и шпагоглотателей, поучаствовать в шуточных боях и послушать проповеди неизвестных пророков. Здесь находились душа города и его сердце.

Маленький отряд, состоявший из трех человек, лавировал в плотной толпе. Впереди двигался высокий данганар с сурово сдвинутыми бровями. Он ловко работал локтями, разгоняя народ, а следом за ним, защищенная его широкой спиной, шла девушка с рабским ошейником на тоненькой шейке. Странную процессию замыкал Вирстин. Мужчина не снимал руку с эфеса меча и смотрел на окружающих, как на потенциальную угрозу собственности своего господина.

Отовсюду слышались крики зазывал, бренчание бубнов, пение свирели и нестройный перебор струн. В морозном воздухе разливался густой запах человеческих тел, ароматы дорогих специй, свежей выпечки, копченостей и многое другое, смешиваясь в один невообразимый сгусток ощущений и эмоций.

Эсмиль шагала, с брезгливостью отстраняясь от случайного столкновения. Но ее стражи были начеку и никого не подпускали слишком близко. Да и сама девушка не настолько хорошо выглядела в старых обносках, чтобы кто-то заинтересовался ею.

Они быстро миновали прилавки с продуктами и перешли на другую сторону, где расположились палатки с готовым платьем. Девушка мстительно выбрала ту, что показалась ей самой дорогой.

Внутри это оказался настоящий шатер, выложенный красочными коврами, а по его стенам была развешана женская одежда всевозможных форм и расцветок. Несколько минут, поджав губы, Эсмиль перебирала цветные ткани, но, как она ни старалась, ей не удалось найти ничего хотя бы отдаленно похожего на те лёгкие полупрозрачные одеяния, к которым привыкла.

Хозяйка палатки не успевала привечать клиенток, но едва появилась эта странная троица, как поток покупателей резко иссяк. Мрачные лица данганаров были лучшей антирекламой. Всего пять минут – и Эсмиль осталась в палатке один на один с изумленной хозяйкой.

Вздыхая, девушка несколько минут бродила вдоль стен, разглядывая тяжелые плотные ткани. Вот бархат, вот атлас, вот тонко выделанный фетр и кашемир… В ее дворце такие ткани использовались для обивки мебели, портьер и украшения стен, а здесь из них шьют одежду? Темные приглушенные цвета сочетались между собой, но на фоне морозного утра и серого неба выглядели довольно мрачно.

– Почему все такое темное? – Эсмиль обратилась к хозяйке, которая молча следила за ней, стоя у прилавка.

– Это повседневная одежда, – женщина пожала плечами, – ей незачем быть яркой, главное – практичной. Но если ищешь что-то нарядное, то посмотри с этого края.

Эсмиль подошла ближе. Хозяйка была права. Здесь среди темных бархатных платьев ярким пятном выделялись голубой муслин и розовый шелк. Девушка провела рукой по прохладной переливчатой ткани.

– Такие платья одевают по особым случаям, – заметила хозяйка палатки, подходя к ней. – Видишь: низкое декольте, плечи открыты, понизу и на рукавах отделка парчой. Такое не носят каждый день, ухаживать трудно. Да и холодно уже для открытых платьев.

– А плащ? – девушка огляделась в поисках верхней одежды.

Хмурые данганары молча устроились по обе стороны от входа и теперь буквально не спускали с нее глаз. Боятся, что она сбежит? Эсмиль на мгновение встретилась с Вирстином глазами и послала ему презрительную усмешку. Наука Дарвейна не спешила откладываться в голове чистокровной амаррки. Даже после всех побоев и унижений она не желала вести себя как местные женщины – скромно и незаметно – дерзость и непокорство скользили в каждом ее взгляде, в каждом жесте, в каждом слове, вырвавшемся из ее уст.

– Плащ спасает только когда выскочила на минуточку из кареты, чтобы тут же нырнуть в теплый дом. А тебе, судя по всему, нужна шуба. А ну-ка, иди сюда.

Хозяйка бесцеремонно ухватила ее за руку и дернула, заставив повернуться вокруг оси.