Перстень Агируса

Особняк был трехэтажным, размером примерно с мой дом. Он был построен, судя по всему, недавно, из такого же веселенького желтого кирпича, как и забор. Крышу с высокими скатами покрывала современная черепица терракотового цвета поверх которой находились два десятка солнечных батарей необычного вида. Вдоль всего второго этажа пролегала терраса. Справа от жилого особняка располагался большой гараж, о чем говорили двое широких гаражных ворот. Слева от дома стояло какое-то отдельное здание — длинное, одноэтажное и с плоской крышей, на которой тоже были установлены разноцветные солнечные батареи.

Входная дверь особняка открылась и на крыльцо вышел профессор Мейсен. Он развел руки, словно раскрывая объятия, и поприветствовал нас с Марком звучным и хорошо поставленным голосом:

— Здравствуйте, мои дорогие!, — и обращаясь ко мне произнес: «Добро пожаловать, мисс Грей, в поместье Мейсен Мэнор!»

Я не успела поблагодарить, потому что в этот момент произошло настоящее чудо — из дверей дома вынырнула большая черная тень и, проскользнув мимо профессора, устремилась по лестнице в нашу сторону. Я протерла глаза, не поверив тому, что увидела!... Это же... невозможно!... Но, опровергая мой скептицизм, меня ласково толкала, чуть не сбивая с ног, прыгала и пыталась дотянуться до моего лица... моя Персона!

Я остолбенела! Это был наш ньюфаундленд, ее невозможно спутать ни с каким другим ньюфом — одна белая лапка, белая манишка и хвост, который Персона, в нарушение правил породы, держала вверх широким кольцом. Кроме того, собака, без сомнения, сразу же узнала меня, обрадовавшись без памяти, кружила вокруг, поскуливая от счастья.

Я сказала тихо:

— Персона, голос!, — и она, деловито усевшись, важно сказала: — Гав, — и опять подскочила ко мне, свесив широкий розовый язык. Итак, Персона, пропавшая в день гибели моих родителей нашлась там, где я не ожидала.

Профессор Мейсен уже стоял рядом с нами, он и его племянник с изумлением взирали на мою встречу с собакой и, похоже, не понимали, что происходит.

— Откуда Патриция знает вас, мисс Грей?, — спросил Альфред Мейсен.

— Это моя собака, сэр, ее зовут Персона, она пропала год назад в тот день, когда погибли мои родители. Как она оказалась у вас?

Профессор Мейсен задумался на мгновение и ответил вопросом на вопрос:

— Скажите, милая Анна, а кот у вас не пропадал?

Я поразилась еще сильнее, если только это возможно! Но ответила незамедлительно:

— Да, профессор, в тот же самый день у нас пропал и кот — ангорский, белый, с разными глазами — голубым и зеленым. Его звали Питкин, сэр.

— Понятно, — засмеялся ученый, — а я-то все думал, почему наш Сноуи так не любит это имя? Ни в какую не отзывается на зов — «Сноуи» — и делает вид, что к нему это не относится, лежит в своей гордой кошачьей позе и не пошевелится! Мы только с помощью «кири-кири» и могли его позвать. Все ясно — их кошачье величество предпочитает имя «Питкин», но мы, глупые люди, не знали этого!, — профессор хохотал от души и даже прослезился от смеха.

— Профессор Мейсен, вы хотите сказать, что Питкин тоже у вас?, — я была слишком взволнована, чтобы поддерживать веселый тон хозяина поместья.

Мне ответил Марк, почувствовав, что я не расположена шутить в данный момент:

— Около года назад мы с дядей возвращались домой из короткой поездки и, не доезжая полмили до поворота к поместью, увидели странное зрелище. Нам навстречу по дороге шли вместе большая черная собака-ньюфаундленд и белый ангорский кот. Мы остановились и подошли к животным. Они были грязными, уставшими и очень грустными. (Если есть опыт общения с животными, и если можешь понимать их, то такие вещи, как настроение распознаешь с легкостью). Мы, разумеется, не могли оставить бедняг на дороге, где их подстерегала масса опасностей. Поговорив с собакой и котом, успокоив животных, мы заманили в машину сначала собаку, а потом и кота, и привезли их к себе в поместье.

Молодой человек погладил Персону по крупной голове.

— Какое-то время, где-то недели три, после этого мы просматривали местные объявления в газетах и в интернете, ожидая, что кто-нибудь заявит о пропаже, но этого не произошло. Тогда дядя и я дали животным имена и оставили жить в поместье. Они быстро подружились с уже живущими здесь собакой Пилотом и котом Пирксом.

Я посчитала нужным объясниться по поводу объявлений:

— В первый месяц мы, действительно, не разместили в прессе заявления о пропаже. У Маргарет и у меня поначалу не было душевных сил почти ни на что. Нам было не до животных. А потом прошло время и заявлять уже стало бессмысленно. Тем не менее, спустя месяц мы все же разместили объявление. Но я признаю, что это было сделано с большим опозданием.

— Мы ведь тоже не дали объявления о находке, так что ситуация вышла зеркальная. К счастью, животные в порядке и ты, Энни, можешь забрать с собой своих питомцев, если хочешь, конечно!, — успокоил меня Марк.

— Хотя мы привыкли к ним и будем скучать, но ничего не поделаешь, — согласился профессор Мейсен.

— О, да, я очень хочу забрать их и спасибо огромное, что вы не дали им пропасть!