Перстень Луизы

Некоторые соседи знали, что Елена вернулась из Сталинграда, где сильно пострадала, и что сейчас ее лечит бабушка, которую все уважали. Вот и участковый милиционер относился к ней с благодарностью. Он конечно же знал о Елене, и ему было искренне жаль ее. Как уберечь девушку от недобрых глаз и языков? Самое верное – выдать ее замуж, сменить фамилию. Но Лена до сих пор надеялась, что вернется Николай, на которого «похоронка» так и не пришла, он числился в «пропавших без вести»…

Несколько раз в неделю Елена бегала к его матери – тете Стеше, – у которой с войны не вернулись оба сына. Старший был летчиком, и «похоронку» на него получили в начале 1942 года, как только его сбили в одном из боев. А вот о Николае долго не было никаких вестей, только в конце 1943 года пришло сообщение, что он пропал без вести. Но ведь не погиб! Поэтому семья все-таки жила какими-то надеждами на возвращение сына. Такая же мысль теплилась и в душе жила Елены, несмотря на рассказ однополчанина Коли. «Он ведь не был сам в том подвале», – думала она.

В очередной раз пришла девушка к родителям Николая. Те выставили на стол сухие пряники и крупные куски сахара – их раскалывали специальными щипцами.

– Новостей нет? – с надеждой спросила Елена.

– Нет… – односложно ответил отец Николая.

– Ничего, – быстро проговорила Лена, пытаясь разрядить остановку, – на войне всякое бывает. Слышали, вчера вернулся сын Гришиных? Он был в плену. После освобождения их направили куда-то под Мурманск на восстановление завода. А потом – в Краснодарский край строить коровники. Им не разрешали писать письма домой до выяснения каких-то обстоятельств. Может быть, и Николай где-то работает?

– Не будь наивной! – с горечью и каким-то раздражением проговорил муж тети Стеши, воевавший еще в Гражданскую. – Нечего зря бередить душу…

– Зачем вы так? – с укором в голосе спросила Елена.

– Затем, что годы уходят. Тебя, кстати, это тоже касается… Вот что, дочка. Меняй-ка фамилию, а то не сносишь головы. Говорят, ты в субботу отказала Василию с Социалистической улицы? Зря. Душа у парня хорошая… И не думай о нас. Мы уже свое отжили.

– Что ты говоришь, отец? – с надрывом в голосе произнесла тетя Стеша. – У нее своя голова на плечах.

– Так можно без нее остаться! – отрезал муж. – Сама же только вчера рассказывала про Марию, которая жила на Первой Перевозной. Она тоже сбежала из Сталинграда… Так ей даже не дали вещи собрать, и в «воронок» запихивали, как бандита! Одному богу известно, что с ней станется…

Прошло еще несколько месяцев, а потом Елену случайно увидел военнослужащий с передвижной радиостанции. Вскоре он посватался к ней…

Лена жила в эти дни в состоянии постоянного возбуждения – ее нервы были напряжены и взвинчены. Каждую ночь во сне ей являлся Николай. Стоило только погасить керосиновую лампу, как ее каморка наполнялась страшными отсветами, которые не исчезали, даже когда девушка закрывала глаза. По утрам она с трудом передвигала ноги, потому что вздремнуть удавалось лишь час-другой после рассвета.

– Ничего! – решительно отметала ее страхи баба Дуся. – Забеременеешь, родишь, и – куда что денется!

Жених (его звали Михаилом) тоже заметил, что с Леной происходит что-то неладное.

– Это что же с моей невестой делается? Да ней лица нет! – жаловался он бабе Дусе.

– Ты пойми, – ласково втолковывала ему старуха, – сердечко-то у девушки не железное… Замуж в нашем роду выходят один раз в жизни…

Свадьба прошла тихо, не привлекая внимания людей, хотя венчались они прилюдно, в Покровах. Елена и впрямь успокоилась, потому как их союз был скреплен церковью. Да и баба Дуся с уверенностью заявила, что Михаил должен быть хорошим мужем, потому что он с восьми лет остался сиротой, и семейный очаг будет для него благом.

Но все получилось совсем не так…

11

У них родился сын, потом – второй. Но… Муж искал утех на стороне. Он был строен и красив, что очень подчеркивал его военный мундир. А в стране в послевоенное время мужчин было мало, как говорится, «нарасхват»…

После демобилизации в 1951 году Михаил устроился работать радистом на поезда дальнего следования. А там и вовсе – вольному воля! Ведь проводниками вагонов были чаще всего незамужние женщины, которые уходили в рейс на пять – семь дней. Конечно, все это отражалось на взаимоотношениях Михаила с женой.

А ещё – он был жесток с детьми, порол их нещадно за малейшую провинность, а когда Елена заступалась за сыновей, поднимал руку и на нее. Мама с бабушкой утешали: мол, вот дочку родишь – и все образуется. Родилась дочь, а отношение мужа к семье не изменилось. Разве так вел бы себя с ней так и незабытый Николай? Елене хотелось бросить все и убежать куда глаза глядят! Мелькала даже мысль о самоубийстве, но ее она гнала прочь, ведь нужно было поднимать на ноги троих ребятишек. Да и родные уговаривали смириться со всем в надежде на лучшее будущее.

Но лучшее будущее никак не наступало…