Перстень Парацельса

Боже, это сказала она! Она!

Дарья!

Полено! Буратино…

Сказала про него!

Слова ранили сильнее клинка. Резали не тело – душу, и делалось безумно больно. Непреходяще больно, потому что тело можно успокоить мазями и таблетками, а душу – только другим словом. Или временем.

Но времени прошло мало, а подходящих слов не находилось. Невидимые раны кровоточили и мешали Виктору думать, затемняя разум обидой.

«Где она сейчас? Куда отправилась? К кому?»

Узнав о детективе, Даша сразу же предложила позвонить остальным членам команды и собраться на экстренное совещание. Громов запротестовал, указывая, что сейчас самое разумное – сотрудничать с…

«С кем?» – презрительно осведомилась девушка, и Виктор не нашёл ответа.

Он поверил детективу, потому что хотел верить, но Даша стала другой – почувствовавшей силу, – и ей требовались не только слова, но и доказательства.

И то, что случилось дальше, Громов вспоминал с некоторым стыдом: он не сдержался. Они начали препираться, всё жарче и жарче, и в какой-то момент напряжение последних дней прорвалось: сорвавшийся Виктор признался в том, что до сих пор не обрёл сверхъестественные способности и не чувствует силу. Ждал сочувствия… Ждал? Да, наверное, ждал. Хотел сочувствия, но Даша отреагировала на удивление равнодушно: «Почему молчал?»

Как ей ответить? Потому что было стыдно? Потому что боялся?

Громову на самом деле было стыдно, он действительно боялся потерять Дашу, но ответить честно – значило расписаться в собственной слабости, и раздражённый Виктор не нашёл ничего лучшего, чем грубить. Девушка не осталась в долгу, и жаркое к тому моменту препирательство едва ли не молниеносно переросло в жуткий скандал, который закончился тем, что Даша оделась и ушла.

Куда?

Она не ответила. И её телефон не отзывался.

Опомнившийся и сообразивший, что натворил, Виктор стал лихорадочно звонить девушке, надеясь извиниться, попросить прощения, упасть в ноги… Напрасно.

Едва не сошёл с ума от отчаяния, но позвонил Марат, сказал, что Герман срочно собирает всех у Сатурна. Приезжай. Назвал адрес.

Громов, естественно, поехал, но подниматься в квартиру не стал, поставил машину так, чтобы видеть подъезд, и принялся ждать. Примерно через час вышли Рыжий, Марат и Карина, уселись в «Субару» и уехали. Даши с ними не было. И ещё двадцать минут из подъезда никто не выходил, а потом свет в окне на пятом этаже погас.

И на душу Виктора опустилась тьма.

И он вспомнил ощущение полнейшего одиночества.

И понял, что это случилось – он остался один.

Неужели в этом и заключалась его удивительная сверхъестественная способность – терять то, что действительно дорого?

Неужели?

Он хотел подняться, ворваться в квартиру, но представил, как это будет выглядеть со стороны, представил – ярко представил! – в каком виде обнаружит Дашу, и не стал никуда врываться. Уехал… На половине дороги опротивел себе, назвал слизняком, трусом, кретином, развернулся через две сплошные – к счастью, не попал на глаза полицейским, – рванул обратно, но во дворе снова «сдулся», походил у подъезда и уехал. На этот раз – совсем.

Дома напился…

Нет, просто выпил стакан водки, но не подействовало, настроение было таким, что алкоголь не брал. Не раздеваясь, завалился на диван, да так и пролежал до утра, не понимая, спит или бодрствует, вздыхая то от жалости к себе, плавно перетекающей в ненависть к Даше, то от любви к девушке, плавно перетекающей в ненависть к себе.

Он почти сошёл с ума.

Встал по будильнику, как положено, умылся, сжевал какой-то завтрак, но на работу не поехал, отделавшись СМС «Заболел!», до десяти молча сидел на кухне, словно ожидая, что Даша вот-вот выйдет и сделает себе кофе, затем собрался и поехал в центр, в «Хилтон», где остановился детектив.

Он понял, кто его враг. Кто поломал его жизнь. Кто испортил всё, абсолютно всё…

«Бранделиус!»

– Тебе придётся ответить, – пробормотал Громов, поднимаясь на лифте на нужный этаж. – Ты заплатишь…

Он не знал, как именно детектив прижмёт мага, но сейчас это было не важно. Он не был до конца откровенен на первой встрече, отделавшись от Петровского общими фразами и не рассказав самых пикантных подробностей о других подопытных, например о совершённом Германом убийстве. И ещё об одном убийстве, к которому их призвала Карина, но фактически – Антон Арнольдович, не рассказал. Однако сейчас всё поменялось: он выложит абсолютно всё, и с такими деталями, что детективу волей-неволей придётся арестовать злодея.

«И тогда всё снова станет хорошо!»

Виктор не мог объяснить, как именно неприятности Бранделиуса помогут возвращению Даши, – он хотел отомстить. Хоть кому-нибудь отомстить за пережитое унижение, за фразу «Не всякое полено способно стать Буратино!» из уст девушки, которую когда-то любил… Или сейчас любит… Хотел отомстить за собственные взгляды на тёмное окно квартиры Сатурна, взгляды сквозь слёзы. За то, что к нему не пришла сила.

«Ты во всём виноват! – заявил Громов появившемуся перед внутренним взором Бранделиусу. – Я тебя уничтожу!»

И надавил на кнопку звонка.