Перстень с поля Куликова... Хроники шести судеб [2-е изд., доп.]

Еще Алтай, 1929 год. Из архивной справки: «Бюро Локтевского райкома ВКП(б) рекомендует Клочкова на учебу в Новосибирский кооперативный техникум».

Обратим внимание, кто рекомендует. И хотя с поездкой в Новосибирск по каким-то невыясненным причинам не получилось, сам по себе факт внимания райкома партии немаловажен для биографии 18-летнего комсомольца.

Управляющий

Год 1939-й дважды особый для В. Г. Клочкова. Вступление в партию. И новая запись в 28-летней биографии…

3 декабря 1939 года. Во все учреждения и предприятия горторга поступил приказ: «Бухгалтера-ревизора т. Клочкова Василия Георгиевича назначаю Управляющим общественного питания с 3.XII с. г. с окладом 450 рублей в месяц. Предлагаю т. Клочкову принять дела по акту».

Руководитель городского масштаба. Заметная, да еще как, должность. Признаюсь, что давно ждал чего-то в этом роде. И думаю, что вовсе не случайно выбор пал на него. Верили, что справится, что молодость и отсутствие, как выражаются иногда, руководящего опыта с лихвой заменятся иными качествами — знаниями, смелостью и инициативой.

Приказ предписывал принять дела, а они, как выясняется, очень и очень неважнецкие. Текучесть кадров. Столовые и рестораны без топлива, а уже зима. Не завезли овощей, картошки, недостает даже круп. Предшественник, тот, кого сняли, запустил учет, это святая святых в торговле, злоупотреблял служебным положением, покровительствовал не всегда чистым на руку дельцам. Я ничего не преувеличил. Все это прочитал в осенних и зимних номерах «Цемента».

Из воспоминаний завторготделом Вольского горисполкома И. А. Гостева: «Начинать работу новому управляющему пришлось в чрезвычайно сложных условиях…»

Первая служебная подпись на служебном документе: «На основании приказа Вольского горторга с сего числа вступил в обязанность Управляющего общественным питанием Вольского горторга. Управляющий В. Клочков».

Вижу Клочкова в эти первые дни его новой должности… Первое утро. Нина Георгиевна, впрочем, она для него просто жиночка или Нинок, так любил он ее называть, еще с вечера вывесила на спинке стула открахмаленную до голубоватой белизны и приятной хрусткой жесткости рубаху и приготовила — вот уж чего не жаловал — галстук.

Шел по улице в своей обычной овчинной шубейке — пообтерся мех на отворотах, пролысинки на локтях, посекло снегом и ветрами за долгие годы и шапку, была она у него с кожаным верхом, похожая на кубанку. Все это я разглядел на фотографии как раз зимы 1939 года. Вроде бы не к лицу такое одеяние для управляющего. Но носил не стесняясь. Или не обращал внимания на внешность, или не очень-то денежно жили.

Шел, понятное дело, приятно возбужденным… Прошел процедуру представления подчиненным, занял кабинет, уселся за стол. На лице уверенность, твердость и озороватость в глазах, а внутри — хорошо, что никому не заглянуть, — почти что растерянность. Дел превеликое множество, прорех не перечесть. Люди ждут решений, подсказок, приказов… А за что браться, с чего начинать? И вообще, как бы не поплыть по течению.

Я верю тому, что о нем вспоминают. В эти дни так изнервничался, что начисто пропал спокойный сон — спал нервно, урывками, ворочаясь в думах. Но виду старался не подавать. Остался верен себе: по-прежнему заботлив и внимателен. Даже шуточки и вразмах, на пол-лица, улыбка не пропали.

Начал знакомиться с подопечными ему заведениями, а главное — с людьми, с работниками. Их, честных, добросовестных, так же как и сам Клочков, стремящихся выправить запущенное, вернуть доброе имя своему учреждению, немало. На них опора.

Прошло всего чуть больше двух месяцев. Появляется приказ начальника горторга. В нем рассмотрены некоторые итоги деятельности общепита. И такие вот примечательные, обнадеживающие строчки: «В борьбе с недостатками обозначился перелом».

Германия продолжала готовиться к войне. Дневник за этот день Гальдера во многом посвящен, как это в нем выписано, «задачам освоения новых видов оружия и усилению вооружения». 14 строк рассказывают о танках. Начальника генштаба сухопутных войск, видного деятеля в военно-государственной структуре фашистской машины, и скромного в масштабах огромного социалистического государства управляющего горобщепитом маленького волжского города разделяет, естественно, все… И тем не менее навязанная Германией война сведет их жизненные линии. Клочкову придется столкнуться с огромным танковым клином врага и остановить этот мощный таран, нацеленный на Москву, который загодя готовился к агрессии с участием Гальдера…

Однако нетрудно предположить, что в эти первые дни и недели новой работы Клочков все-таки чаще всего и больше всего думал о своих непосредственных делах.