Читаем Перстень с трезубцем полностью

Ласло Михал сидел недалеко от водопада и всматривался в воду. Перекатываясь по камням, она заполняла «Сатанинский отпечаток». Осторожно, не спеша, она подкрадывалась к краю и, как бы набравшись смелости, падала с тридцатиметровой высоты. Он любил это место, вспоминалось многое: часы, проведенные в одиночестве, когда разъяренный отец, порой вымещал на нем свой гнев и маленький Михал убегал подальше от замка. Здесь он впервые увидел гостью – мадьярскую девочку, навестившую крепость со своим отцом, бароном Йо. Тогда Михалу было одиннадцать лет, а Йо Этель восемь. Он тихо подошел к девочке, сидевшей на берегу озера и присел рядом. Несмотря на осенний ветерок, принесший со стороны озера прохладную свежесть, она была одета в короткую белую рубашку с широкими рукавами и темную сборчатую юбку. На ее хрупкие плечики была накинута пруслика. На голове у маленькой Этушки красовался чепец, расшитый зигзагами и разноцветными ленточками, на ногах маленькие, красные сапожки. Одежда влияла на облик девочки, меняя ее возраст, отчего она выглядела годами наравне с Михалом.

Мама Михала погибла в этом же году при турецком нашествии на Белград, ему только-только исполнилось одиннадцать лет. Он часто вспоминал о ней и тяготился без материнской ласки. Воспитывал Михала отец и недавно поселившийся в замке друг семьи Ласло – Ото.

Оказалось, что гости приехали сватать свою дочь маленькому графу и перед их отъездом, Михалу и Этель объявили, что они помолвлены. Дети сдружились буквально за несколько дней и совсем не были против, что когда вырастут, станут мужем и женой. Михал в тайне ото всех, привел Этушку в пещеру, где они, подражая взрослым, провели свой детский, свадебный обряд. Он показал ей потайное место, где прятал настоящее оружие и немного богатств: золотой браслет, несколько наконечников от стрел из золота и самое главное – ожерелье из жемчуга, работы итальянского мастера, некогда принадлежавшего его матери. Мальчик вручил драгоценность Этушке и поклялся ей в верности до конца жизни.

Ласло Михал тяжело вздохнул, вспоминая свою невесту, пропавшую три года назад, вид его был опечаленным: «Где отыскать тебя, драгоценная моя, сколько еще пройдет времени, пока мы не обнимем друг друга. Ласковая моя, любимая. Жива ли ты, Этушка?».

<p>Глава 2.Тайное письмо</p>

Крупный олень замер, высоко подняв голову с ветвистыми рогами. Шевеля ушами, он вслушивался в звуки и шорохи величественного леса. Далеко, под склоном большого холма послышались людские голоса и похрапывание лошадей.

Красавец олень оберегал покой небольшого стада. Самки с детенышами, встревоженные внезапным появлением людей, устремились в густую чащу и вожак, дождавшись, когда они скроются, быстро последовал за ними.

Небольшой отряд османских турок, спускаясь с альпийских лугов, продвигался по лесной дороге, петляющей между елей и кустарников. Впереди всех на рыже – пегом коне ехал проводник, валашский охотник, хорошо знающий эти края и взявшийся за вознаграждение провести турок до реки Марош. В нескольких верстах от нее, в небольшой долине, расположилась укрепленная крепость Черный коршун – вот туда и спешил турецкий отряд.

Остался позади перевал, не менее опасный, чем предыдущие. Преодолевая последнее препятствие на своем пути, отряд спускался по крутому, каменистому склону. Лошадь, подвернув ногу, упала и нагруженная телега, на миг, потеряв управление, потянула за собой оступившееся животное. Телега моментально съехала под уклон, увлекая за собой бедную лошадь в пропасть.

На протяжении всего пути от укрепленного форта «Золотой шатер» до «Перевала смерти», отряд потерял одного воина и трех лошадей. Пересекая границу Трансильванского княжества, отряд из двадцати всадников попал в засаду малочисленной ватаги разбойников, но смог вырваться и, укрывшись в густом лесу, продолжить путь до крепости Ду́бравица. Окончательным пунктом их опасного путешествия являлся замок «Черный коршун», принадлежащий теперь туркам.

Впереди небольшой колонны ехали верхом на конях четыре губера – смуглолицых араба, зорко осматривающих окрестности дубравы. За ними на расстоянии, двигалась телега с кибиткой, в которой разместились пять женщин. Одна из них, молодая турчанка Зульфия, одета в красивую одежду – это наложница, она имела при себе служанку Зэйру. Две девушки, рабыни, семнадцати лет, были захвачены турками по дороге, их привязали крепкими веревками к телеге. В самом углу кибитки сидела женщина, на вид около тридцати лет, она была прикована цепями к телеге, и кроме этого, на ее шею было одето железное кольцо. Этой женщиной была графиня Жомбор Ребека. Очаровательная, пленительная, волос черный, лицо худощавое, волевое, красивое. Ее кожа имела темноватый оттенок. В уголке рта образовался крупный кровоподтек, обезобразив ее прекрасное лицо.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза