Первая академия. Том 3 (СИ)

— А теперь можешь подумать на досуге. Давайте по машинам и — в академию, а то до десяти не успеем, будем листья подметать.

Я сомневался, что Волконский или его друзья пожалуются ректору, ведь если всплывёт, что драку затеяли именно они, их тоже выкинут из академии. И всё же мне казалось, Вяземский узнает о стычке, поэтому когда наш надзиратель подошёл ко мне в среду и сказал, что ректор желает меня видеть, я подумал, что вопрос коснётся именно воскресной потасовки с Волконским.

— А, господин Дубровский, проходите, присаживайтесь, — радушно встретил меня Вяземский, сидя в своём рабочем кресле за массивным письменным столом. — Давненько мы с вами не виделись, не общались. Как каникулы прошли?

Я сел на стул возле стены:

— В делах и заботах, ваше сиятельство.

— Поговаривают, на Урале отдыхали?

— Если это можно назвать отдыхом. Так-то да, я был на Урале, выполнял кое-какую работу. Наверное, сами знаете.

— А как ребята поживают? Поступили к вам на службу?

— Поступили и уже начали подготовку. Всё в порядке, пока нареканий нет.

— Ну и замечательно. Этого хватит? Или ещё бойцы требуются?

— Мне сейчас требуется много бойцов и желательно в ближайшее время. А то, знаете ли, надо предприятия свои охранять и в Ярославле, и на Урале. Обстановка напряжённая. Да и Шереметев давно не давал о себе знать. Наверное, готовит что-то.

— Ну тут уж вряд ли могу помочь. Сейчас людей у нас нет. А к следующему лету будут. Поэтому сообщите ваши пожелания, ну и деньги, как обычно, вперёд.

— Да, разумеется, ваше сиятельство. Хотелось бы получить пятнадцать эфирников и пятерых одарённых. Найдутся? Сколь это будет стоить?

— Почему нет? Найдутся. Я вам ближе к Новому году сообщу точное количество выпускников, которых смогу вам выделить, и сумму.

— Буду ждать. А вот ещё такой вопрос. Я бы хотел двух ребят из академии себе забрать. Это мои друзья: Тамара Гаврилова и Яков Березин. Возможно такое?

— Ну, Алексей, это вы далеко заглянули. Они ж ещё… на втором курсе же, так? Им ещё учиться и учиться. Вот когда на четвёртый курс поступят, тогда поговорим и цену обсудим. Что сейчас-то об этом говорить?

— Тогда через два года я напомню, если ничего не поменяется.

Кажется, Вяземский отнёсся с пониманием к моему стремлению забрать к себе в стражу друзей. Да и какой ему смысл отказывать? Ему главное, чтобы деньги платили. Впрочем, сейчас действительно рано было обсуждать судьбу второкурсников. Они могли и не доучиться, да и я — тоже.

— Да-да, напомните тогда… Я вот с вами о чём поговорить хотел. До меня слух дошёл, будто вы Святослава Шереметева на дуэль вознамерились вызвать, и очень этому удивился.

— А, так вам Пётр Петрович сказал? Ну да, собирался. А сейчас, после даже не уверен, стоит ли это делать.

— Почему же? Пётр Петрович отговорил вас, выходит?

— Потому что меня тогда арестуют, и Шереметев со мной, что хочет, то и сделает. А драться на поединке он вряд ли будет. Зачем ему? Он же убить меня хочет, ему на честь плевать. Он на всё пойдёт.

— А идея-то, между прочим, у вас неплохая. Просто к делу нужно с умом подойти, а не так, с наскоку.

— С умом? Это как?

Меня озадачили слова Вяземского. Странно получается, один говорит, нельзя Шереметева вызывать на дуэль, другой говорит — можно. И кого слушать?

— А так. Например, не самому вызывать, а добиться того, чтобы ваш недруг первым это сделал. И чтобы во врем этого рядом людей было не так много, и не кто попало, а кто нужно. Когда вы собираетесь бросить вызов Шереметеву?

— На состязаниях. Он как раз будет присутствовать на открытии.

— Нет-нет, не годится. Там и император будет, и прочие влиятельные господа. Ну зачем? Лучше где-нибудь в сторонке, например, когда он из здания выходить будет или в машину садиться. И желательно, чтобы присутствовали при этом я или Пётр Петрович, или ещё кто-то, кого вы знаете.

— И Шереметев не увильнёт?

— Не думаю. Только вот не знаю, справитесь ли, если этой зимой на поединок его вызовите. Сил хватит у вас?

— Если у Святослава — пятый ранг, тогда хватит. Был уже опыт сражения с пятиранговыми.

— Ну и замечательно тогда! Я в вас верю, Алексей.

— А я предпочитаю опираться не на веру, а на расчёты. Я сражусь с Шереметевым, только когда пойму, что стал сильнее его.

— И это тоже правильно.

— Тогда я подумаю, как лучше сделать. Мне Шереметев уже столько вреда причинил, что я просто обязан сразиться с ним. Гадить исподтишка — недостойно дворянина, а Шереметев только этим и занимается. Хочу честный поединок, чтобы поставить точку в нашей ссоре.

— И я полностью вас поддерживаю в этом. Но пока не торопитесь. Занимайтесь, упражняйтесь, возрастайте в силе. А когда придёт время, я дам вам знать.

Естественно. Что мне ещё оставалось делать? Только тренироваться и развивать свой дар. К Новому году я мог стать сильнее Святослава Шереметева. Если не получу официально пятый ранг — не страшно. Наоборот, так даже лучше, поскольку это введёт моего врага в заблуждение.