Первая чаша

– Вряд ли. Наши законы написали мужчины. В итоге, его оправдают. Возможно, оштрафуют и придется отдать скотину старосте, чтобы тот посчитал преступление искупленным, – объяснила женщина.

Орей устало прикрыл глаза. Солнце напекало макушку, и мысли превратились в желе.

– Ты должна вернуться… – заученно повторил монах, но снова перехватив негодующий взгляд её глубоких черных глаз, сдался. – Ладно. Только не смотри на меня так. Идем вместе, если хочешь, – он поспешно договорил: – Но только потому, что у меня много вопросов, а я… толком не могу никому их задать, кроме тебя. Сам не знаю, почему так.

– Ты болен?

– Не знаю. Наверное.

Наполненный беспокойством тон Зариме был Орею приятен, но он изо всех сил пытался не обмануться. Она вряд ли искренне волнуется о нём. Очевидно, женщине нужна помощь и она хочет убедить монаха встать на её сторону, если ей будет угрожать опасность. Но ему было неведомо, как пресечь несправедливость, если вдруг придется с ней столкнуться, и своими действиями не нарушить местные законы. Ведь судя по тому, что он узнал, испортить всё в одну секунду может даже неосторожный взгляд.

Орей медленно пошел по тропе в направлении обители. Жена Арслана, наконец, поправила платок, убрала непослушные волосы и быстро последовала за монахом. Он молчал, не знал, какой вопрос следует задать первым. Столько всего оставалось неясным. Может, подождать, пока они доберутся до Полуденных Врат?

Тишина в дороге вскоре разрушилась вопросом Зариме. Она, несмотря на более опасное положение, волновалась куда меньше.

– Сколько тебе лет, Орей?

– Девяносто три. Это из тех, что я помню, – не задумываясь, ляпнул монах.

– Что?.. – Зариме даже остановилась на тропе. – Ты хотел сказать, двадцать три?

– Да, верно. Я оговорился, – Орей решил не пускаться в подробности, подозревая, что это может отпугнуть женщину. Если даже она сделает вид, что верит ему, то может решить, что он сумасшедший, учитывая странные речи о сражении с демоном. Много ли людей видели демонов? Орей этого не знал, но что-то подсказывало ему, что таковых как он – единицы.

– А почему ты так просто доверилась мне? – поинтересовался монах. – Что если я расскажу твоему мужу обо всем, когда мы вернемся?

– Ты не из таких людей. Ты… другой. Чужак, – Зариме смущенно поникла. – Я просто чувствую, что ты этого не сделаешь. И не только потому, что плохо говоришь.

Орей согласился с её доводами, хоть и весьма туманными. Да, он выглядел иначе – ни у кого, из тех кого он встретил в деревне, не было светлых волос и бледной кожи. Ему-то точно, как чужаку, проблемы были ни к чему, и хотелось, чтобы все в итоге разрешилось хорошо.

– А как ты оказался здесь?

– Где? – нахмурился Орей, не поняв, что она имеет в виду.

– В монастыре, на этих землях… Ты же… не из нашего народа, – женщину, конечно, привлекла его необычная, по сравнению с остальными селянами, внешность.

– Я толком не знаю. Мой отец подбросил меня в обитель, когда я был маленьким. Больше мне ничего неизвестно.

Он замолчал, чтобы не наговорить лишнего, взгляд устремил вперед. Зариме шла, не отставая ни на шаг, но скоро молчание стало давить на Орея.

– Не отставай, – буркнул монах, обернувшись.

– Не волнуйся. Я буду держаться рядом с тобой, – с кроткой улыбкой отозвалась женщина, но именно это и пугало монаха.

– Ты когда-нибудь… э-э… покидала Шадиб?

– Конечно, – легко призналась женщина. Орей удивленно приподнял брови, а она только грустно улыбнулась.

– Я уже сбегала от Арслана в прошлом месяце. Он побил меня, и я… – Зариме вздохнула, отводя взгляд. – Надеялась, что мне помогут у вас в обители. Спрячут от него.

– Но ты не приходила… Я бы тебя точно запомнил! – в сердцах выдал Орей.

– Я не дошла.

– О-о, – протянул монах, догадавшись, чем закончилось эта попытка. Скорее всего, Арслан её догнал и вернул домой, где она снова понесла наказание. Поскольку сама мысль об этом сильно злила Орея, он не стал требовать от Зариме подробностей произошедшего. Того, что он уже видел, и этих догадок вполне хватало, чтобы монах, игнорируя учение Высших, начал искренне желать смерти другому человеку.

«Человеку, который мне помог!» – ещё раз напомнил себе Орей, ощутив, как кровь бурлит от гнева. Быстро же внешнему миру удалось лишить его душевного равновесия. А было ли оно вообще? Он ведь никогда не знал другой жизни, кроме монастыря, и не мог ни с чем сравнить то, что происходит с ним сейчас. Жизнь по уставу Полуденных Врат текла размеренно, перемены почти не трогали монахов.

Подъём по тропе показался монаху особенно изнуряющим, крутым, будто обитель не хотела впускать в свои стены человека, поддавшегося греховным мыслям.

«Я увидел зло. И я его возжелал. Смогу ли я его не совершить?» – Орей в глубине души понимал, что его позволение Зариме идти вместе с ним, ставит его на грань совершения этого зла. И что если Арслан вернется домой, пока их нет? Нельзя забывать, что эта женщина – чужая жена, ограниченная суровыми законами. Но так же она и человек, невинная, которая отчаянно нуждается в помощи из-за несправедливого обращения.