Орей быстро спустился, попав на общий семейный обед мужской половины родственников и соседей. Мужчины сидели на подушках вокруг низкого стола, а во главе стола восседал хозяин дома и глава рода Маас Фарек – Оттар. Слева от него тенью притаился Арслан. Как только Орей показался на лестнице, все в комнате затихли и устремили на него взгляды. Оттар встал, взволнованно глядя на монаха, словно ждал, что он скажет.
– Мать Рифуда велела позвать к ней Фахиду, – без запинки произнес Орей, стараясь не думать о всеобщем внимании. Он догадался, что не может обратиться к чужой жене сам, и лучше будет сказать об этом Оттару.
Лицо хозяина дома просветлело.
– Садись с нами, Орей! – сказал Оттар. – Раздели с нами трапезу и три чаши в память о Хасане.
Орей хотел возразить, что три чаши уже выпил, но отказывать старшему в роду было невежливо. Поэтому он прошел за стол, занял свободное место возле Арслана и ему тут же подали наполненную вином глиняную чашу.
«Ничего не случится, я просто соблюдаю обряд, – уверил себя монах. – Высшие меня за это точно не проклянут!»
8. Что у трезвого на уме...
Орей неуверенно принял из рук Оттара чашу с вином и кивком поблагодарил. Эта чаша была значительно больше той, из которой монах пил с матерью Рифудой. На него с любопытством смотрели все гости, стол был уставлен порциями уч-уч, адарсы и лепешек.
Справа от него сидел Арслан, напротив дядя Фархат, задумчиво курящий трубку, чуть поодаль стражники и еще трое незнакомых мужчин и подросток, немного похожий на Оттара и Арслана. Не было ни старосты, ни священника. Всего на поминки Хасана осталось десять человек. Орей был одиннадцатым.
Монах теперь поймал себя на мысли, что ему действительно стало спокойнее и больше не ощущается ужаса перед незнакомыми людьми, даже если они его так пристально разглядывают. Интересно, в чем причина? Неужели третья чаша в действительности успокоила его мысли и страхи?
– Гурам, скажи маме, чтобы проведала бабушку, – Оттар обратился к юноше и тот встал и направился на кухню. Орей догадался, что это сын главы семьи и дождался, пока тот вернется, прежде чем выпить свою чашу.
Потом, когда юноша сел на стол, Орей сделал несколько крупных глотков и, проглотив вино, выдохнул:
– За мертвых.
– Мать научила тебя обряду? – Арслан удивленно вскинул брови.
Вместо ответа Орей кивнул и наложил себе на тарелку немного адарсы. Есть ему больше не хотелось, но традицию нарушать казалось вопиющим оскорблением заботившегося о нём семейства Маас Фарек.
– Так, ты поможешь нам? – спросил Оттар. На лестнице скоро показалась и быстро пробежала наверх Фахида, и муж проводил её взглядом.
– Да, я сделаю все, что смогу, – спокойно ответил Орей, ловя себя на противоречивой мысли. С одной стороны, заветы Высших предписывали помогать людям безвозмездно, но с другой, он уже попросил карту у старосты. – Но что… староста Иршаб ответил на мою просьбу?
– Он отказался, – сказал глава семейства, продолжая внимательно смотреть прямо в глаза Орея. Дядя Фархат покачал головой и пыхнул трубкой.
– Редкая вещь, ценная, – произнес старший, также не сводя строгого пристального взгляда с монаха. – Но что же теперь, Орей? Не станешь нам помогать?
Идти на попятную было уже слишком поздно. Это значило нарушить слово, данное матери Рифуде. А карту можно попытаться отыскать в книгах, в библиотеке Полуденных Врат, пока ещё есть шанс вернуться.