Первая дочь

Его руки крепко сжимали худенькие ножки Альбы, надежно удерживая девочку на плечах. Байр не мог оставить принцессу, но должен был увидеть королеву; им обоим требовалось убедиться, что все в порядке.

– Подожди, пока король уйдет, – крикнул все тот же стражник, оставшийся внизу, но Байр не обратил на него внимания.

Воин не сделал попытки остановить его.

– Вон! – донесся крик короля Банрууда откуда-то сверху, и Байр чуть не сбился с ноги, подумав, что король обращается к нему.

От макушки до пят пробежал озноб, а Альба вцепилась ручонками ему в волосы. Мгновение спустя мимо них по лестнице сбежала служанка, за ней другая; обе обливались слезами. Одна обернулась, попыталась ухватить Байра за руку, чтобы увести, но тот увернулся и, одолев несколько последних ступеней, оказался в широком проходе, отделявшем детскую Альбы от покоев королевы. Тяжелые деревянные двери в королевскую спальню были распахнуты, и Байр смог увидеть королеву на огромной кровати, стоявшей напротив входа. Глаза ее были закрыты, руки покоились на ярко-синем покрывале, подходившем под цвет ее глаз.

Мальчик почувствовал облегчение, но тут же понял, что королева слишком неподвижна, слишком бледна, и, когда Альба позвала ее, она не повернула головы и не улыбнулась в ответ. Над нею стоял король; волосы рассыпались по его плечам. Банрууд повернул лицо, через открытую дверь встретился глазами с Байром, потом сверкнул взглядом на Альбу, сидевшую на плечах мальчика. Байр разглядел на лице короля не скорбь. Не горечь потери. Даже не гнев или потрясение. На нем читались досада и холодный расчет, словно король с вершины холма наблюдал за сражением, которое проигрывает. Байр не посмел сделать следующий шаг. Не посмел открыть рот.

Альба оказалась храбрее.

– Мама! – позвала она.

Нежный голосок просил мать проснуться, взглянуть на дочь. Альба сучила ножками и теребила Байра за косу, требуя, чтобы ее спустили на пол. Байр отступил на шаг, крепче сжал дергающиеся ножки. Он снял девочку с плеч, но не отпустил, а прижал лицом к себе.

– Нет, Альба, – бормотал он. – Нет.

Все так же, не сводя глаз с детей, Банрууд вытянул край одеяла из-под сложенных рук королевы и закрыл им ее прекрасное лицо с копной золотистых волос. Покрывало превратилось в саван.

Раздался вопль, отдавшийся эхом в воздухе, как завывание ветра, и на мгновение Байр подумал, что его испустила Альба. Но девочка затихла у него на руках. Звук казался каким-то неправильным. Байр дрожал и пытался определить его источник. Король отвернулся и уставился взглядом на что-то – или кого-то, – чего Байр видеть не мог.

– Она умерла, женщина. Прекрати, – бросил король, но вопль усилился. – Ее страдания закончились, – прорычал король.

И только тогда Байр увидел Агнес, повитуху, ту женщину, что никогда не отходила от Аланны. Шатаясь, она приблизилась к кровати и сдернула покрывало с королевы, словно ей было нестерпимо видеть ее накрытой. С Агнес упала вуаль, седые космы свисали на лицо, прилипая к мокрым от слез щекам. Она снова пронзительно закричала. На ее горе страшно было смотреть. Агнес рвала на себе волосы, вцеплялась в одежду, а потом уставилась на короля безумным взглядом.

– Ты не смог оставить ее в покое! – пронзительно выкрикнула она. – Не смог держать свои грязные, злые руки подальше от нашей королевы. И она умерла. Ты убил ее.

– Молчать! – прошипел Банрууд.

– Твое нутро полно змей, у тебя бумажная корона, и твоя королева умерла. Я достаточно молчала. И больше молчать не буду! – бушевала Агнес. Она протянула руку к ножу на поясе короля, словно хотела пронзить его.

Банрууд оскалился, сверкнул глазами и выхватил кинжал. Одним взмахом клинка он оборвал поток обвинений повитухи. По ее груди заструилась алая влага, слишком густая для вина и слишком красная для слез. Голова наклонилась вперед, нос коснулся вздымающейся груди Агнес, словно кровь цвета роз пахла так же приятно. Потом у нее подкосились ноги, тело стало заваливаться, и повитуха простерлась у сапог короля.

Скривившись от отвращения, Банрууд вытер лезвие о собственный камзол и сунул клинок в ножны. Правую руку он испачкал в крови убитой. Все так же держа Альбу на руках, Байр прижимал лицо девочки к своей груди. Она билась, требовала отпустить, колотила его кулачками и лягалась. Ошеломленный взгляд Байра встретился с неистовыми глазами короля. Банрууд выпятил челюсть и нахмурил черные брови.

– Она забылась. Не допусти той же ошибки, мальчик из храма, – предупредил он.

Байр повернулся, пошатываясь, спустился по лестнице, прошел по коридорам и залам и оказался в том самом саду, где влюбился в королеву. Где она гуляла вместе с ним и пела. И теперь он успокаивал ее дочь, оставшуюся без матери.

12

– ДОЧЕРЕЙ ДО СИХ ПОР НЕТ, король Банрууд.