Первая дочь

– Не знаю. – Взгляд ее не дрогнул. – Нашел свой путь. Утешение не любовь, мастер. Она могла случиться, но время не позволило ей раскрыться.

– Время загадывает нам много загадок. Ты останешься здесь достаточно долго для того, чтобы я мог получить ответы на некоторые из них, девушка-призрак?

– Мне больше некуда идти.

– Всегда есть куда идти.

– Я не хочу куда-то идти.

Мастер Айво наклонил голову, похоже, довольный ее ответом.

– Значит, мы договорились. Ты останешься. И мы посмотрим, что припасло нам время.

* * *

Прошло шесть месяцев с тех пор, как девочек привезли в храм и пригласили ее, и все они уже привыкли к новому распорядку дня. Но спали до сих пор беспокойно. Тень делила с ними комнату и слышала приглушенные рыдания, чувствовала отчаянное желание вернуться в прежнюю жизнь. Поначалу они ее боялись. Первой оттаяла Башти, словно необычная внешность Тени делала менее заметными ее собственные странности и она находила в этом успокоение. Через несколько недель с момента появления Тени в храме девочка посреди ночи забралась к ней в постель и свернулась калачиком у нее под боком. На следующую ночь ее опередила Далис. Наутро Тень предложила сдвинуть кровати, чтобы никто не чувствовал себя одиноким в постели.

В знак единения с девочками она коротко остригла волосы. Пусть она тоже превратится в послушницу. Надела лиловую ризу Дагмара, подаренную ей пять лет назад, из прядей собственных волос и тонкой палочки изготовила кисточку, чтобы раскрасить лицо. Взяв из очага сажу, приготовила пасту, обвела ею глаза и превратила белые веки в черные. Собственное отражение напугало ее; со своими серебристыми глазами в обрамлении угольно-черной маски она выглядела как чудовище. Тогда она втерла немного пасты в брови, добившись нужного эффекта: из кошмарного видения Тень превратилась в невесту демона.

Дагмар выглядел потрясенным, когда увидел ее остриженной. Он протянул руку, будто хотел погладить ежик ее волос, но не решился.

– Мне их будет не хватать, – тихо сказал он. – Они были чудесные.

Тогда ей захотелось заплакать. Почему он раньше не сказал? Она заплела бы косу и туго обернула ею голову; получилось бы что-то вроде шапочки, и волосы были бы целы. А теперь их нет, осталось только слово. «Чудесные». Дагмар считал, что у нее чудесные волосы. Но про черненые глаза и веки не сказал ничего.

– Это поможет нам видеть? – спросила Элейн, повторяя действия Тени.

Блестящими глазами и яркой стрижкой она скорее напоминала сказочное лесное существо, а тонирование век и бровей привело к поразительному эффекту.

– Думаю, это поможет нам самим стать невидимыми. Мы будем выглядеть как хранители. Это похоже на маскировку. Если станем одинаковыми, превратимся в группу. В наш собственный клан, – объяснила Тень.

Альба в храме не ночевала, хотя Байр приносил ее повидаться с девочками при каждом удобном случае. Король отражал нападения врагов в Эббе, постоянные жители храма вздохнули свободнее и позволяли маленькой принцессе делать что хочется, пока была возможность.

Ходили слухи о том, что сделал король с повитухой Агнес после смерти жены. Дворцовая прислуга и королевские стражники шептались про это между собой, и отношение к Банрууду сменилось на более настороженное. Тень уже знала, что короля нужно опасаться, и старалась не думать о дне, когда он вернется.

Старая королева была покладиста, и Дагмар убедил ее, что принцесса должна посещать уроки вместе с храмовыми дочерями. Когда приходила Альба, девочки приветствовали ее книксенами и склоняли головы, но принцесса обнимала их с таким пылом и удовольствием, что в ее присутствии они просто расцветали. И Тень расцветала. Каждая встреча была как пробуждение, как возвращение к жизни; иной раз радость настолько переполняла женщину, что, казалось, сердце разорвется.

Когда чувства становились чересчур сильными, Тень искала успокоения в обществе Дагмара. Он частенько засиживался над свитками, держа в пальцах перо, переводил с одного языка на другой, превращал написанное каким-то человеком в свое собственное, но всегда приветствовал ее улыбкой. Пристроившись неподалеку, она пользовалась его спокойным присутствием, чтобы унять острую боль в груди. Зачастую они вообще не разговаривали, и Тень просто ускользала прочь, когда чувствовала, что снова может дышать.

* * *

Верховный хранитель видел смысл во всем – от поведения полевой мыши до формы облаков в небе, и Тень узнала о вещах, про которые раньше не имела представления. Она училась вместе с юными послушницами, твердила молитвы и упражнялась в заклинаниях с таким упорством, что у Айво брови ползли на лоб, а Дагмар довольно улыбался. Пальцы ее были вечно испачканы чернилами, и смотрела она зачастую слегка отстраненно, задумчиво, даже выполняя повседневные работы. Она открывалась храму так же, как храм открывался ей, и ее тяга к учебе стала примером для девочек, о которых Тень должна была заботиться.