Первая формула [litres]

– Разумеется, мой принц. А что насчет деревянного солнца?

Он обернулся и склонил голову к плечу – точь-в-точь как собака, услышавшая новый для себя звук.

– Не думал, что ты меня раскусил. Не представляешь, как часто люди не видят, кто скрывается за маской, если не знают меня лично. Деревянное солнце – атрибут понтифика и его окружения. Вещь простая и вполне земная, напоминающая об Антуане. Символизирует она связь духовенства с обычными людьми. Расскажи, каким образом ты меня вычислил?

– По одежде. По манере речи.

Расскажешь больше – значит нарушишь завесу таинственности, а ее лучше оставить, дабы дать собеседнику пищу для размышлений. Пусть дополнит историю на свое усмотрение, и она наверняка обрастет подробностями не менее интересными, чем сама истина.

Иногда это к лучшему и уж точно играет на руку твоей репутации.

– Ты неглуп. Предпочитаю водить компанию с людьми мудрыми, а не с теми возбужденными лордами и леди, что ныне наводнили мой замок. – Он слегка, почти незаметно склонил голову. – Я – принц Атейн.

– А я – сказитель.

Мой поклон был куда более глубоким. Разглядывая гостя, я не обнаруживал в нем ни одной из примет, которые искал. Невозмутим, уравновешен, не выказывает ни единого признака странностей, свойственных Испорченным. Многие короли нашего мира подпорчены настолько, что их видно насквозь. Этайния пока сопротивлялась тьме, однако убийство инфанта и борьба за власть кое о чем говорили. Попали ли принцы под власть тени? Не зря ведь некоторые из них потихоньку заговаривают о войне…

Какой же из принцев обращен?

Кого из них я должен убить?

Этого я не знал и все же надеялся выяснить истину, хотя ни одной догадки у меня не было.

– А ведь под маской всегда кроется человек. Интересно, какой? – Принц Атейн настойчиво меня рассматривал.

Теперь уже я удивленно склонил голову к плечу. Соблаговолит он объясниться?

– Человек – не только титул, однако многие из нас за титулом теряют себя. – Он снял маску.

Его внешность оправдала мои ожидания. Нежное лицо, мягкие черты. Мужчина сказал бы – симпатичен, женщина – прекрасен. Волосы и глаза у принца были темными, как и у многих этайнианцев, а вот кожа – бледно-золотистой. Солнечные лучи на нее наверняка падали нечасто. Подстрижен коротко, на лоб падает пара непослушных прядей.

– Титул принца – невидимая личина, и я ношу ее целый день, а вот эта, – покачал он на руке перламутровую маску, – позволяет мне стать человеком, которым я на самом деле являюсь. – Он вновь скрыл лицо и направился к двери. – Я хотел с тобой встретиться и понять, стоит ли уделить тебе внимание. Ты меня не разочаровал. Жду от тебя занятных развлечений – не только как от сказителя, но и как от участника Игры. Интересно, в какие переделки тебе суждено попасть… – Он повременил у порога, опершись о косяк. – Полагаю, вскоре ты получишь еще приглашения. При дворе уже идут слухи, а наших придворных хлебом не корми, дай посплетничать.

Он растворился в темноте коридора, не позаботившись закрыть за собой дверь.

Я медленно перевел взгляд на черную розу.

Обещание мести… Не первое, которое мне довелось получить за долгие годы. Придется лорду Умбразио занять место в конце очереди. Перед ним стояли враги, уже заточившие свое оружие, ждущие возможности со мной встретиться.

Сообщив слуге, где меня искать, если кому-то придет в голову воспользоваться шансом со мной расправиться, я спросил у него дорогу к библиотеке.

* * *

В библиотечном зале было темно, разве что из окон падали бледные лучи луны, освещавшие многочисленные стеллажи.

Пробыв там некоторое время, я не нашел того, что мне требовалось, однако упорствовал в своем намерении. Шагал вдоль книжных полок, проводя пальцем по корешкам кожаных переплетов. Смотрел во все глаза – не попадется ли книга, в которой я обнаружу не сказку и не генеалогические исследования, а настоящую историю.

Наконец один из томов привлек мое внимание, и я остановился.

Потоньше, чем соседние книги, и явно зачитан. Название давно выцвело или стерлось от касаний сотен рук. Удивительно, как держался переплет, пошедший длинными узловатыми складками, пружинившими под моим пальцем. Уголки страниц замусолены – листали их годами, часто и усердно.

Ученые и люди, одержимые поиском истории, обычно касаются книги деликатно и не перечитывают ее раз за разом. Похоже, внутри что-то действительно ценное, достойное многократного прочтения.

История…

Я улыбнулся, словно через много лет наконец встретил старого друга, и раскрыл книгу, как делали до меня многочисленные читатели.

Тюканти де Нуэвеллос…

Перевода на язык торговцев не было. Просмотрев содержание книги, я не заметил ни одного примечания, которое позволило бы понять, о чем тут речь. Этайнианский язык…

Я вздохнул и захлопнул томик, издавший мягкий звук – будто кто-то ударил ладонью по мешку с мукой.

Далеко между рядами стеллажей появился желтый отблеск. Точно не бледный лунный луч. И не свеча, создающая вокруг своего фитилька призрачный тусклый кружок. Больше похоже на солнце в зените. Свет приближался, становился ярче.