Первая конная армия

При наступлении дивизии на станицу Нагавскую на нашу сторону без боя перешла сотня казаков — жителей этой станицы. Их привел старший урядник Кузнецов, который попал в плен к нам в хуторе Жутове втором, вблизи Аксая, и был отпущен домой с письмами к казакам и солдатам. Когда Кузнецов пришел домой, белые снова мобилизовали его. Находясь в Нагавской, Кузнецов узнал, что на станицу наступает дивизия под моим командованием, и уговорил молодых казаков перейти на нашу сторону. Они привезли с собой два станковых пулемета, а Кузнецов привел мне в подарок коня под кличкой Казбек, на котором я провоевал до конца Гражданской войны.

В станице Нагавской осталось около четырехсот казаков- стариков. Дрались они остервенело. И вдруг в разгар ожесточенного боя часть этих бородачей подняла руки вверх. Однако, когда командиры наших полков, Баранников и Мирошниченко, поверившие, что казаки сдаются в плен, подскакали к ним, казаки расстреляли их в упор. Гнев наших бойцов был беспредельным, и они справедливо покарали злодеев.

Погибли два наших замечательных человека, память о которых не изгладится временем. По характерам это были люди, противоположные друг другу: всегда спокойный, молчаливый, расчетливый в бою Баранников и на редкость подвижный, шумный, сказочно смелый в бою Мирошниченко. Бойцы любили Баранникова как умного и опытного командира, как заботливого отца. А кто не восхищался храбростью, молодецкой отвагой Мирошниченко, кто не подражал этому лихому богатырю, который водил своих удальцов в атаку, не считаясь с численностью врага!

Разгромив противника в станице Нагавской, Особая кавалерийская дивизия продолжала наступление. Вслед за дивизией наступали стрелковые соединения нашей 10-й армии. Нужно отдать должное героическому упорству наших пехотинцев и артиллеристов — в непролазную грязь, почти разутые, мокрые, голодные, уставшие, они шли вперед и помогали выбившимся из сил лошадям тянуть пулеметы, пушки, повозки, несли на себе раненых и больных. Однако весенняя распутица все же тормозила продвижение нашей пехоты. Бойцы изматывали свои силы, обозы с боеприпасами отставали, нарушалось питание частей всем необходимым для боя и жизни.

На подступах к станице Романовской наша дивизия встретилась с частями конной группы генерала Мамонтова. В его группу входили ранее потрепанные 10-й армией части генералов Секретева, Голубинцева, Чернецова. По данным разведки и показаниям пленных и перебежчиков, по рассказам жителей мы знали, что группа Мамонтова по численности в три с лишним раза превосходит нашу дивизию. Однако мы знали также, что части, входящие в эту группу, потеряли в боях свое тяжелое вооружение — пулеметы и артиллерию, что они измучены тяжелым отступлением и поэтому вряд ли способны упорно сражаться. Нам было известно также, что некоторые дивизии и полки противника только именовались дивизиями и полками, а фактически же представляли собой слабо сколоченные сводные группы разных подразделений. Ко всему тому Мамонтов был дезинформирован.

Он не имел точных разведывательных данных ни о нашей численности, ни о вооружении.

Следует заметить, что не только Мамонтов и другие генералы, командовавшие соединениями белых, но и сам атаман войска Донского генерал Краснов и Войсковой круг не имели достаточно достоверной информации о своем противнике, в частности, и о нашей дивизии. К нам в руки попадали разведывательные и оперативные сводки белых. Они были полны хвастливого вранья. Лгали атаману Краснову, лгали, и еще более красочно, Войсковому кругу.

Если состояние частей противника свидетельствовало о их слабой боеспособности, то мы, наоборот, имели все основания считать, что теперь в нашем распоряжении находится такое полнокровное, хорошо вооруженное и сильное своим боевым духом кавалерийское соединение, какого у нас еще никогда не было.

И это несмотря на то, что 3-я кавбригада Тимошенко находилась еще в процессе формирования. И без нее у нас было пять кавполков, полностью укомплектованных и обеспеченных всем необходимым для боя, и, кроме того, Особый резервный дивизион, состоявший из бойцов и командиров, отличавшихся особой храбростью и преданностью делу революции.

Все это позволило мне смело бросить дивизию на превосходящие нас по численности силы Мамонтова и не сомневаться в том, что мы выиграем бой. Выйдя в исходное положение для атаки, дивизия всеми силами обрушилась на противника. Белогвардейцы пытались оказать сопротивление, но не выдержали удара и начали отходить. Части дивизии немедленно перешли в преследование. Лишь за Большой Мартыновкой противнику удалось оторваться от наших частей и, переправившись через реку Сал, занять оборону. Однако Мамонтов совершил здесь грубую ошибку. Вместо того чтобы организовать оборону на наиболее вероятных направлениях действий наших войск, он расположил свои слабые части на широком фронте (до 160 километров) на линии населенных пунктов Сусатский, Золотарев, Новоселовка, Арбузов, Кутейкиково, Романов.