Первая красавица

П а в е л. Да разве я хочу? Я на этой земле вырос. Что ж, я меньше других работаю? А что имею? А я молодой. Хочу пользу от своих рук, от труда своего видеть. Разве я ее здесь увижу? Дед мой, отец мой — из кулька в рогожку рядились, здесь жили. А я не хочу. Говорили — колхоз поможет. Ну, лучше чуть стало. А все одно — жили мы как? Сколько лет на государственной шее верхом ехали. Когда я тут что хорошее увижу?

Б о г у н о в. Подожди, увидишь.

П а в е л. Я не хочу ждать. Я работать хочу, жить по-настоящему.

Б о г у н о в. Правильно. Этого и я хочу.

П а в е л (возражая все яростнее). Ты хочешь меня заставить верить, а я потерял эту веру. Ты посмотри здесь на землю, какая это земля? Порохом на солнце горит. От колоса до колоса не слыхать человеческого голоса. Сухой дол. А ты говоришь — верь!

Б о г у н о в. Надо верить.

П а в е л. Да кто, кто ты такой, что хочешь все здесь перевернуть? Кто ты такой, что берешься меня переубедить? Кто ты есть?

Б о г у н о в. Вот что, Павел, ты человек неглупый. Сидеть и ждать — это, конечно, не выход. Делать надо.

П а в е л. А если не получится?

Б о г у н о в. Должно получиться.

П а в е л. А если ты увидишь, что не вышло, что тогда?

Б о г у н о в. Тогда?.. Тогда я сам тебе об этом скажу.

Пауза.

П а в е л. Ладно. Я еще немного подожду. Но уж это — все.

Б о г у н о в. Только вот что. Уж если возьмешься, то держись. Я, брат, на поворотах крут.

П а в е л. А меня этим не пугай. Я тоже своим рукам цену знаю. (Встает.)

Б о г у н о в (протягивает руку). Ну, значит, договорились?

П а в е л. Ладно.

Б о г у н о в. А Лену смотри не упускай.

П а в е л. Никуда не денется. (Уходит.)

Б о г у н о в (подходит к зеркалу). Эх, председатель!.. Вот берешься людям помочь. Хочешь научить их, как лучше жить, в любви советы даешь, а сам, сам ты смог свою жизнь по-настоящему сделать? Нет, не сумел. А ведь вот берешься. Смотришь на других и радуешься дорогому чужому счастью.

Входят  В л а с о в н а  и  К у з ь м е н к о - а г р о н о м. У него скуластое, обожженное солнцем лицо, седые усы, на голове широкополая соломенная шляпа. Говорит и держится с достоинством.

В л а с о в н а. Вот я вам еще гостя веду.

Б о г у н о в (вглядываясь). Постой, да никак Сергей Сергеевич?

К у з ь м е н к о. Он самый. Ваш покорный слуга.

Б о г у н о в. Да каким же это ветром?

К у з ь м е н к о. Бывают такие хозяева легкомысленные, пригласят в гости, а сами забудут.

Б о г у н о в. Постой!

К у з ь м е н к о. Нет уж, я лучше посижу. (Снимает плащ, садится.)

Б о г у н о в. Так ведь как это говоришь — «пригласят»?

К у з ь м е н к о. А очень просто. Просил в райзо председатель колхоза «Авангард» товарищ Богунов зайти к нему главного районного агронома — так мне передали.

Б о г у н о в. Так главного районного!

К у з ь м е н к о. Ваш покорный слуга. А ты, я смотрю, недоволен?

Б о г у н о в. Ах, Кузьмич, Кузьмич! Как это ты так можешь! Ведь лучше и придумать нельзя. Только что же это получается… Давно ты у нас?

К у з ь м е н к о. Да, срок огромный. Третий день командую.

Б о г у н о в. А в области как же теперь? Слышал я, там твои позиции были?

Кузъменко. В облзо сидеть брюки протирать надо. Я-то ведь полевой бродяга. Захотелось на вольный воздух. Да, между прочим, и доходней оно здесь.

Б о г у н о в. Правильно, правильно. Живого человека в бумаги закопать! (Власовне.) А вы-что же нам не посочувствуете? Пирожка да еще (подмигивает) чего-нибудь такого не подбросите?

В л а с о в н а (раскрывает обернутый в тряпки пирог). Пирожка я вам оставила, а вот уж чего другого — все посудины пусты. (Уходит.)

Б о г у н о в. Хм. Ну, ладно. Что-нибудь придумаем. (Идет к шкафу, достает старую фронтовую фляжку, наливает.)

К у з ь м е н к о (берет стопку). Твое здоровье!

Чокаются, пьют.

Б о г у н о в (садится). Так вот, почтенный агроном товарищ Кузьменко. Что ты скажешь насчет этого колхоза?

К у з ь м е н к о (старательно разглаживая усы). Все, что ты сам знаешь, и хорошего ничего не добавлю.

Б о г у н о в. Ну, а перспективы, так сказать?

К у з ь м е н к о. А перспектив никаких. Земля обедненная, почвы неструктурные, сушь — и урожайности никакой. Так, по зернышку растет.

Б о г у н о в. Ну, а там удобрения какие специальные?

К у з ь м е н к о. Какие удобрения! Сушь, говорю. Суховей.

Б о г у н о в. Да-а.

Пауза.

Как же мне обидно. Ведь вот всякие чудеса теперь наука придумывает. Видел я в Германии, один немец картошку в бочке сажал. И так он ее чем-то удобрял, что целую бочку ее потом вытряхивали.

К у з ь м е н к о. Дело нехитрое.