Первая кровь

— Валите отсюда, недоделки! — брызнул слюной вконец окосевший дворник, он пошатнулся и исчез в темноте. До мальчишек доносились лишь его пьяные вопли: — Меня, ветерана, как какого-то ублюдка… Я еще устрою ему… Поплачется у меня!!! Ух…

— Ненавижу таких сволочей! — заскрипел зубами Вовка.

— Сильвер еще тот урод, — согласился Миха. — Но его злить не нужно, а то он нам точно устроит. Повезло еще, что он в последнее время с Боровом на ножах. А то бы сдал, собака!

— Пацаны, давайте быстрее! Опаздываем! — напомнил Севка. — Если опоздаем — до утра Боров на нас ездить будет!

— Это как? — спросил Вовка.

— А так, заставит гальюны драить, посуду в столовке мыть… Да мало работы у нас? А то и в карцер засадить может на несколько суток или розог прописать.

— Не, в карцер не надо! Оттуда не свалить, — сказал Вовка.

— Вот и давайте быстрее, — поторопил приятелей замерзший Миха.

Они прибавили ходу и через минуту уже взбирались по широким ступеням парадного входа бывшей барской усадьбы. Они вбежали в холл, когда уже все воспитанники выстроились в шеренгу для переклички. На их счастье, Борового еще не было. Запыхавшиеся мальчишки втиснулись в строй и замерли в ожидании поверки.

— Все притащились? — грубо спросил спустившийся по лестнице со второго этажа старший наставник-воспитатель.

Воспитанники принялись переглядываться, выискивая отсутствующих.

— Еще раз спрашиваю, дебилы, отсутствующие есть? Тогда пеняйте на себя! — Не получив вразумительного ответа, Боровой открыл журнал, который принес с собой, и принялся выкрикивать фамилии по списку:

— Алехин!

— Я!

— Алферова!

— Я!

— Грибов-старший!

— Я! — выкрикнул стоявший рядом Серега-дежурный.

— Грибов-младший…

— Отлично! — захлопнул журнал Боров, пересчитав воспитанников, — отсутствующих на вечерней поверке не было. — На оправку пятнадцать минут, и по койкам! — сообщил старший наставник-воспитатель. — Если кого увижу после — будете наказаны! Свободны!

Воспитанники зашумели и начали разбредаться.

— Так, пацаны, — засуетился Севка, — по туалетам, и в люлю. Боров точно проверит.

Через пятнадцать минут интернат словно вымер, опустели коридоры и холлы усадьбы, воспитанники разбежались по спальным комнатам.

— Сейчас Боров начнет по спальням бродить, — шепотом сообщил Вовке Миха, кровать которого стояла по соседству. — Если где-то шумят или не легли — накажет. Так что лучше помолчать, пока он не уберется к себе в комнату.

— Так он что, живет здесь? — спросил Вовка. — Кастелянша-то, Мария Филипповна, домой уходит.

— Да он не здешний, года три как объявился. Дома в Сычах у него нет, да и не надо ему. Вот Матюхин — местный. Воспитатели по очереди на дежурства остаются, а Боров — постоянно… Всех уже задолбал, даже таких уродов, как одноногий дворник Сильвер. Хоть бы прирезал его кто!

— Если у нас все получится, то Боров свое выхватит, — пообещал Вовка. — Да и Сильвер тоже. С предателями у нас…

— Тсс!!! — приложил палец к губам Миха. — Потом поговорим, — намекнул на остальных воспитанников парнишка.

— Хорошо, — согласился Вовка. — Завтра поговорим.

— Тогда пока! — произнес новый приятель. — Завтра вставать рано, вкалывать целый день будем.

— До завтра, — прошептал Вовка и, завернувшись в колючее, но теплое одеяло, моментально заснул.

* * *

Подскочил Вовка с кровати от громкого противного воя противовоздушной сирены, заставившего дребезжать даже оконные стекла.

— Что это? — с трудом соображая, спросил мальчишка проснувшегося соседа.

— Хех, — усмехнулся Миха. — Это у нас будильник такой! Вставать пора — через пятнадцать минут поверка. После — завтрак, и на работу.

— А я куда?

— Не боись, Боров и тебе работу сыщет. У него любимчиков нет! Ты столярничать умеешь?

— Не-а, — мотнул головой мальчишка.

— А на токарном станке? — продолжал допытываться мордатый.

— Я его и в глаза-то никогда не видел, — признался Вовка.

— Тогда тебе прямая дорога в свинарник — дерьмо грести… Навоз. Или в птичник направит…

— А там что делать?

— То же самое — дерьмо выносить, — хохотнул Миха. — Но на птичник больше девчонок припахивают, куры-то столько не насерут, как свиньи.

— Вот, блин, попал! — выругался мальчишка, присовокупив трехэтажное соленое словечко. По вытянувшимся лицам приятелей он понял, что сделал что-то из ряда вон выходящее.

— Ничего себе! — присвистнул Севка Чухна. — Так даже Сильвер не матерится! Там же научился? — спросил он, намекая на партизанский отряд.

— Угу, — кивнул мальчишка. — Правда, мне за такое постоянно по шее давали…

— Значит, мало давали! — с авторитетным видом заявил Чухна. — Ты только при Борове так не ругайся, — предупредил он Вовку.

— А что, завидовать будет? — хитро прищурившись, спросил он.

— Еще как! — фыркнул Миха. — Что вполне может розгами… Иль в карцер… Погнали на построение — время-то идет!

После построения и легкого завтрака, по всей видимости, остатками вчерашнего ужина, слегка разбавленного разведенным сухим молоком, все разбежались по рабочим местам. Вовку же остановил пожилой обрюзгший воспитатель с изъеденным оспой лицом.

— Ты Путилов? — схватив мальчишку за рукав, хрипло спросил он Вовку. — Это тебя вчера привели?