Первая кровь

— Так точно, герр Нойман. Наставников у нас не хватает, а из тех, что есть, никто не обладает реальным опытом антипартизанской борьбы, диверсионными навыками…

— Да-да, я читал дело, — напомнил Нойман. — Славянин? — обратился к Кабанову Бургарт.

— Так точно, герр оберстлёйтнант! Русский.

— Женат?

— Так точно!

— Ладно, оформляй бумаги на перевод. Жилья на территории школы навалом. Перевози семью — и за работу!

— Есть, герр оберстлёйтнант! — отчеканил Кабанов, взглянув непонимающим взглядом на Сандлера.

— Иди, Иннокентий, — произнес Михаэль. Дождавшись, когда полицай покинет кабинет директора, Сандлер произнес: — Герр Нойман…

— Что еще, Михаэль?

— У меня есть одна просьба, вернее предложение…

— Я слушаю.

— У Кабанова есть сын. Поспособствуйте его переводу в нашу спецшколу.

— Сколько лет? — поинтересовался Бургарт.

— Скоро восемь.

— Объясни, для чего?

— Хочу попробовать в виде эксперимента: может быть, стоит брать в обучение детей с более раннего возраста. Если получится…

— Я понял тебя, Михаэль, — кивнул Нойман. — Что ж, попробуй…

— Спасибо, герр Нойман! — поблагодарил директора Михаэль.

— Иди уже! — махнул рукой оберстлёйтнант. — И так работать некому!

Глава 11

24.12.1948

Рейхскомиссариат «Украина».

«Псарня» — первый детский военизированный интернат для неполноценных.

Во второй половине декабря неожиданно ударили жестокие морозы, не свойственные для мягкого украинского климата. Столбик термометра в ночное время частенько опускался ниже отрицательной тридцатиградусной отметки. В связи с наступившими холодами оберстлёйтнант Нойман распорядился не гонять мальчишек на улицу — слишком многие курсанты обморозились за последнее время. Временно были прекращены уже вошедшие в привычку утренние пробежки с полной выкладкой, лыжные кроссы, полоса препятствий и прочие «развлечения» на свежем воздухе. Выстроенный незадолго до наступления холодов просторный спортивный зал не мог вместить всех «желающих». Поэтому для мальчишек наступила настоящая лафа: только регулярные занятия в классе и редкие — в спортзале. Появилось больше сводного времени: мастера-наставники слегка ослабили туго натянутые поводки, разрешив воспитанникам даже валяться на нарах до наступления отбоя. Вовка же, к своему удивлению, сошелся накоротке с бывшим начальником полиции Кабановым и его семьёй, у которых и проводил львиную долю своего свободного времени. Иннокентий, до безумия любивший свою жену и сына, оказался человеком со сложным, порой даже тяжелым характером. Но то, с каким трепетом он относился к своим близким, Вовка заметил в первые дни после переезда семьи Кабанова из города в преподавательский корпус на территории школы. Сын бывшего полицая Ромка, с молчаливого одобрения Ноймана, был зачислен в первое отделение первого взвода. Так уж вышло, что с первых дней пребывания малолетнего отпрыска Кабанова на «Псарне», Вовка взял над Ромкой негласное шефство: быстренько отвадил пинками и подзатыльниками от пацаненка любителей злобных и безответных шуток, чем заработал горячую благодарность от матери опекаемого мальчишки. Екатерина Кабанова — мать Ромки, бывшая учительница русского языка и литературы, привезла с собой из города шикарную библиотеку. Пригласив в знак благодарности Вовку к себе на ужин, она почти силой навязала ему одну из многочисленных книжек. По всей видимости, фрау Кабанова знала, чем заинтересовать ершистого подростка: первой книжкой, которую из вежливости пришлось прочитать Вовке, оказался «Морской волчонок» Майн Рида. Книга о мальчишке, заживо замурованном в трюме корабля, но не опустившем от отчаяния руки и проложившем дорогу к свободе ногтями и зубами, потрясла Вовку до глубины души. «Я буду таким же!» — решил он, перевернув последнюю страницу. Идти до конца и не сдаваться! С тех пор он все свободное время проводил за чтением книг, которые открывали ему ранее не известные миры: он воевал рука об руку с Натаниэлем Бампо и Чингачгуком в американских лесах; вместе с Джимом Хоккинсом вдыхал соленый морской воздух на палубе корабля в погоне за несметными пиратскими сокровищами; грабил испанские галеоны вместе с капитаном Бладом; прошел двадцать тысяч лье под водой вместе с капитаном Немо; и даже путешествовал на Луну и к центру Земли… Окружающий мир, оказывается, мог быть расписан совсем другими, радужными красками, в противовес окружающей мальчишку кровавой, наполненной болью и страданием действительности. Нет, крови в книгах тоже хватало, но там все оканчивалось благополучно и счастливо, чего нельзя было сказать о реальной жизни.

— А, Путилов, вот ты где! — В бытовую комнату первого взвода, где, впившись взглядом в очередную книжку, проводил свободное время Вовка, заглянул мастер-наставник Сандлер. — Опять читаешь?

— Яволь, герр мастер-наставник, читаю! — Вовка вскочил и вытянулся по струнке.

— Что хоть читаешь? — полюбопытствовал Михаэль.

— «Всадник без головы», — ответил Вовка.