Первая кровь

— У-у-у, Майн Рид, — понимающе покачал головой Михаэль. — Занимательная вещица…

— А вы что, тоже читали?

— Техас, мустангеры, плантаторы, индейцы… Конечно читал! Я, к твоему сведению, Путилов, образованный человек, хоть и солдат… Ладно, я вот о чем зашел сказать: завтра твой взвод дежурит по кухне. А в результате вашей взаимной любви с кантиненляйтером на кухню тебе вход заказан. Ланге еще тот маньяк — может и приказ Ноймана нарушить: скрутит тебе башку…

— Пусть только попробует! — ощерился мальчишка.

— Не перебивай, Путилов!

— Виноват, герр Сандлер! — опомнился Вовка.

— То-то же! В общем, пусть твои парни сворачивают головы гусям, которых доставили к рождественскому ужину, а ты поедешь со мной в лес за елкой…

— А зачем нам ёлка, герр Сандлер? — спросил мальчишка.

— Вот чудак-человек, — рассмеялся Сандлер, — я же ясно сказал — гусей завезли для рождественского ужина! Ёлка тоже — на Рождество! Какое Рождество без елки?

— Не знаю, герр Сандлер, — пожал плечами мальчишка. — Я только Новый год праздновал…

— Беда мне с вами! — махнул рукой мастер-наставник. — В общем, завтра с утра возьмешь с собой еще пару… Нет, троих! Думаю, будет достаточно, — решил Михаэль. — Берешь троих курсантов, затем к Мейеру — получите у него тулупы и валенки, топоры и пилу и ждете меня. Все ясно?

— Так точно, герр Сандлер! К какому времени собраться?

— Я же сказал: с утра!

— До или после завтрака? — не отставал от командира Вовка.

— Молодец, Путилов! — похвалил подчиненного Сандлер. — Уточняю задачу: к Мейеру — сразу после завтрака! Ферштейн?

— Яволь, герр мастер-наставник! Сбор сразу после завтрака!

— Ну все, можешь продолжать чтение, — разрешил Михаэль.

Едва он вышел, Вовка упал на стул, и развернул книгу, и вновь погрузился в удивительную историю гасиенды Каса-дель-Корво.

* * *

Утро двадцать третьего декабря выдалось на диво морозным, но тихим. Ветер, терзавший курсантов, за какой-либо надобностью рискнувших выбираться на улицу, стих. Взошедшее утреннее солнце переливалось всеми цветами радуги в высоких сугробах, сверкало на занесенных крышах и снеговых шапках деревьев. На дворе вовсю суетились Вовкины однокурсники, расчищая от снега заметенные за ночь тропинки и дорожки. Быстро перекусив, Вовка со своими закадычными друзьями Петькой Незнанским и Сашкой Чернюком отправились к Мейеру за теплыми вещами. Плешивого коменданта они нашли в жарко натопленной клетушке, пристроенной к вещевому складу.

— Можно, герр Майер? — распахнув дверь, поинтересовался Вовка. — Нас мастер-наставник прислал…

— Закрывайт дверь, олюхи! — ругнулся немец, передергивая плечами от идущего из распахнутых дверей холодного потока воздуха. — Нихт дер май мъесяц! — коверкая русские слова, прошипел он. — Die Kalte hundisch! [84]

Мальчишки шнуром проскочили в каптерку и захлопнули за собой дверь.

— So ist es besser! [85]— оскалился комендант, запахивая поплотнее меховую безрукавку. — Что хотеть?

— Нас Сандлер прислал, — напомнил Вовка. — В лес мы идем, за елкой. Сказал, чтобы мы у вас одежду теплую получили: тулупы и валенки…

— А! Тюльюпы и вальенки… Ich erinnere-erinnere mich, [86] — кивнул Мейер. — Их готовить вчера. — Комендант подошел к ситцевой занавеске, делящей каптерку на две части, отдернул её. За занавеской на замызганном топчане лежали белоснежные овчинные полушубки. Явно из обмундирования Красной армии. Рядом с топчаном обнаружилось и несколько пар в меру растоптанных валенок. Петька первым скинул шинель и забрался в теплую овчину.

— Великоват, — расстроенно произнес он, хлопая длинными, закрывающими кисти рук рукавами.

— Ничего, из большого еще никто не вываливался, — философски заметил Вовка, примеряя обновку. — Видел бы ты, в чем я раньше ходил… — Полушубок мальчишка натянул прямо поверх курсантской шинели, затем ловко закатал рукава: — Любо-дорого посмотреть! — с энтузиазмом произнес он, вращая руками. — Я уже упрел в этом наряде!

— Я тоже, — согласился Петька.

— Die warmen Hosen und die Socken, [87]— произнес Мейер, сваливая на топчан зеленые ватные штаны. — Одеваться. Бистро. Packen Sie sich auf die Strasse! [88]Топать улица!

— Яволь, герр комендант! — кивнул Вовка, натягивая штаны с носками и забираясь в валенки. — Герр Сандлер еще приказал захватить с собой пилу и топоры.

— Was ist пила? — переспросил Мейер. — Вода? Пить?

— Нихт, герр Мейер, — помотал головой Вовка. — Пила… не пить вода, а пилить! — Он растопырил пальцы на руке и повозил ими по ножке стола. — Вжик-вжик! Дерево пилить!

— А! — понял немец. — Die Sage? — Комендант залез под топчан и вытащил из-под него длинную двуручную пилу. — Es?

— Я! Я! — обрадовался мальчишка. — Отличная пила! А топор?

— Axt брать улица. Там, где дрова…

— Это на кухне, что ли, у Ланге? — уточнил Вовка.

— Я, Ланге, — подтвердил Мейер. — Кухня драй топьёр. Можно брать два. Я benachrichtigen… э-э-э… предупреждать кантиненляйтер Ланге…

Нацепив теплую амуницию, обтекающие потом мальчишки, ставшие неповоротливыми, словно черепахи, выползли на улицу.