Первая леди, или Рейчел и Эндрю Джэксон

Эндрю выехал в Ричмонд в середине июня. Беседуя с Энди посреди кукурузного поля, Рейчэл подумала о том, что больше половины времени она единолично управляет плантацией. У Эндрю было столько энергии, что он справился бы с дюжиной ферм размера Эрмитажа. Ее же походы по полям выматывали, а у него всегда находилось что-то, мешавшее осмотреть хозяйство. От пронзительного солнца ее кожа стала жесткой, такой же красной, как у Джона Коффи, на руках она шелушилась, на лбу прорезалась глубокая бороздка, вокруг глаз обозначились бледные извилистые полоски, потому что ей приходилось щуриться, осматривая поля, чтобы определить, что следует сделать, или же вглядываясь в горизонт в попытке угадать капризы погоды. Она носила шляпу от солнца, повязывая ее по образцу своих полевых рабочих, и тем не менее это не спасало ее волосы от вездесущей жары. Ей приходилось надевать тяжелые ботинки для ходьбы по бороздам, и, к своему огорчению, она обнаружила, что разбила ноги и они с трудом влезают в туфли.

Она думала о времени, проведенном в Хантерз-Хилл, когда заболела в отсутствие Эндрю и боялась, что утратила свою привлекательность и муж перестанет любить ее. Теперь ей уже стукнуло сорок лет, и фигура погрузнела в талии. Она послала служанку к «Татуму» за новыми французскими кремами, втирала масло в свои волосы по утрам, чтобы они не были ломкими, заказала рукавицы для работы в поле.

И, как всегда, разлука оказалась бессмысленной. За целый месяц, проведенный Эндрю в Ричмонде, процесс так и не начался. Он возвратился недовольный.

— Первые двадцать дней мы сидели там, ничего не делая, потому что генерал Уилкинсон отказался предстать перед судом. Потом верховный судья Маршалл попытался взять показания у президента Джефферсона, но Джефферсон отказался появиться в суде. И так мы сидели, стараясь осудить человека за измену на том основании, что он собрал несколько плоскодонок, в то время как английский военный корабль «Леопард» захватил наше судно «Чизапик», убив и ранив при этом двадцать одного нашего моряка, под надуманным предлогом, будто на нашем борту находилась пара английских моряков. Английские бортовые орудия стреляли так близко от столицы, что, вероятно, дрожали тарелки на обеденном столе мистера Джефферсона. А разве он возмутился? Выразил ли протест англичанам? Обещал ли выдворить их корабли из наших вод, если они не прекратят вести против нас войну? Ничего подобного! Он обратился к салонной дипломатии… которую обожают британцы. Я произнес часовую речь на ступеньках здания суда, самую хорошую речь в моей жизни. «Мистер Джефферсон преисполнен отваги, когда ловит мирных американцев и преследует их в политических целях, — сказал я собравшимся, — но он слишком труслив, чтобы негодовать по поводу оскорбления Республики иностранцами. Миллионы на то, чтобы преследовать американца, — и ни цента, чтобы противостоять Англии».

Рейчэл покачала головой, сделав вид, что она в отчаянии:

— Ну и ну, это придаст тебе популярность в администрации.

Из статьи в «Импаршиал ревью» она узнала, что мистер Эндрю Джэксон осужден за проступок: за нападение и побои, с которыми он обрушился на мистера Сэмюэля Джэксона, вовсе не родственника.

Утверждалось, что он ударил тростью Сэмюэля Джэксона в помещении, где у того находились лавка и жилье. Через четыре недели состоится суд.

Впервые осведомители Рейчэл подвели ее. Это выглядело странным, ибо потасовка произошла на Маркет-стрит, участники бросали камни, учинили кулачный бой, и их растащили зрители.

Не удержавшись, она отправилась в хижину Молл и Джорджа.

— Джордж, ты знал, что мистер Джэксон подрался в Нашвилле с Сэмюэлем Джэксоном?

— Да, мисс Рейчэл, мы все знали. Мисс Джейн сказала, чтобы мы не упоминали об этом.

Пара пожилых супругов опустила очи долу. Рейчэл пошла в свой дом, волоча ноги. Эта ссора, которую так тщательно скрывали от нее, могла лишь дать толчок новой вспышке сплетен. Кто такой этот Сэмюэл Джэксон, новый житель Нашвилла? Возможно, есть и миссис Джэксон, новый член Культурного клуба, которая приехала из Кентукки, предварительно прочитав протокол, фиксирующий, что Рейчэл Робардс было объявлено присяжными: «Виновна»? Какой злобной окажется новая вспышка, если Эндрю вновь прибегнул к насилию, защищая ее, — Эндрю, воскликнувший однажды, что протокол всегда будет портить им жизнь!

Задумчиво выглядывая в боковое окно, она узнала черную кобылу, которую несколько лет назад Роберт Хейс подарил своей дочери. Восемнадцатилетняя Рейчэл вошла в дом, положила свой капот на стул перед камином. Поездка вызвала румянец на ее щеках, но и ее зеленые глаза, так похожие на материнские, были красными. Рейчэл налила молока в медный чайник, добавила в него немного шоколада и кленового сиропа. Девушка раскачивала кружку с горячим шоколадом в руках, уставившись на огонь и выбирая момент, чтобы начать беседу. Рейчэл сидела по другую сторону обеденного стола, смотрела на огонь через пушистые светлые волосы племянницы, размышляя о том, как хотелось бы ей иметь дочь.