Первая любовь Императрицы

И тут увидел, что книга, которую она держит в руках, перевернута вверх ногами. Усмехнулся, сел напротив в кресло, как всегда вытянув не гнущиеся из-за высоких ботфортов ноги. Если ее компания где-то прячется, то надолго их не хватит, а сидеть, наблюдая, как Екатерина читает книгу вверх тормашками, можно долго.

Но она уже заметила, словно невзначай отложила книгу в сторону, потом взяла снова, уже правильно, почти с вызовом ждала, что скажет.

— Ваших гостей… — Он еще надеялся на примирение, на общую вечеринку, но княгиня чуть приподняла красивую бровь:

— Ваши гости ко мне не заходят…

Неизвестно, чем закончился бы разговор, но дверь вдруг рывком распахнулась, и на пороге появилась Воронцова:

— А… вот он где! А мы его ждем, ждем…

Первой отреагировала Екатерина, она поднялась, гневно и презрительно глядя на фрейлину, и зашипела:

— Кто позволил вам входить в мои покои без вызова и тем более без стука?!

Гнев княгини был неподдельным, уж кого ей меньше всего хотелось видеть, так это Лизку. Та чуть качнулась, схватилась за дверь и растерянно кивнула головой на князя:

— Я за ним.

— Великий князь в покоях своей супруги! Пошла вон!

Екатерина почти вытолкала Воронцову и закрыла дверь. И тут же мысленно пожалела об этом: куда теперь девать Петра, вдруг решит остаться здесь на ночь.

— Ваше высочество, извините, что я грубо обхожусь со своей фрейлиной в вашем присутствии, но она слишком провоняла табачным дымом, который я не могу терпеть, и… много чем еще… — Екатерина даже приложила к носику надушенный платочек.

Это был откровенный намек на то, что и сам Петр тоже пахнет не лучшим образом. Он усмехнулся и направился прочь. Глядя вслед вышагивающему, словно цапля на болоте, мужу, Екатерина в очередной раз подумала: зачем носить столь неудобные ботфорты вне плаца, если они мешают сгибать колени?

Вечер был безнадежно испорчен, хотя прятавшаяся за ширмами в спальне компания выбралась оттуда в весьма радостном настроении. Екатерина чувствовала себя неуютно, несомненно, муж понял, что у нее кто-то прячется, что, если ему придет в голову вообще перебраться к ней и остаться на ночь? Дело не только в том, что спать с нетрезвым, давно опротивевшим мужем не хотелось, как теперь вывести друзей?

Придумал все тот же Нарышкин:

— Я думаю, вам следует нанести кратковременный визит супругу с его приятелями.

Объяснять не надо, понятно, что, занятый появлением княгини, Петр не будет следить за движением по коридору мимо своих комнат.

Так и сделали; увидев в двери Екатерину, Петр усмехнулся, поднял за нее бокал и позвал ближе к себе:

— Только двери не закрывайте…

— Нет, Ваше высочество, я не хочу, чтобы Владиславова уловила запах табака и пожаловалась государыне.

Под этим же предлогом она поспешила покинуть развеселую компанию мужа. Раскашлялась, словно не перенося табачный дым, который и впрямь стоял коромыслом.

— Ваше Высочество, я устала, позвольте мне уйти к себе.

Петр кивнул и, подойдя к ней вплотную, вдруг тихо сказал на ухо:

— Можете идти, ваши друзья уже успели удалиться…

Сказал и, круто развернувшись, провозгласил новый тост, и снова за верных женщин!

Вот тебе и глупый муж! Екатерина поняла, что с Петром надо быть осторожней.

Они просто не понимали друг друга. Петр вовсе не против наличия у супруги любовника, ведь у него самого была Воронцова. Но он всегда был с Екатериной честен: если влюблялся, то сразу рассказывал супруге, даже советовался с ней. Однажды, приготовив свою спальню для свидания с Тепловой, позвал туда жену:

— Посмотрите. Понравится ли ей, как вы думаете?

Екатерина несколько мгновений оторопело смотрела на спальню, превращенную в настоящий арсенал оружия, потом быстро кивнула:

— О да, конечно!

Только бы не оставил здесь ее и не стал хвастать дальше. Обошлось.

А она никогда не откровенничала, о Салтыкове узнал от других, теперь вот снова скрывает. Рассказала бы, посмеялись, вместе повеселились… Лизка тоже не была бы против. Они уже разговаривали с фавориткой на эту тему… Петр даже был согласен признавать детей, рожденных Екатериной от любовников, но она не доверяла.

Конечно, Екатерине и в голову не приходило делиться своими переживаниями с мужем. Даже с Вильямсом пожалуйста, но только не с Петром. Постепенно все успокоилось, они осмелели и даже устраивали ужины в ее комнатах.

Получилось это нечаянно, Анна Нарышкина потянулась:

— А есть хочется…

Ее поддержал деверь:

— Правда, я схожу утащу что-нибудь со стола у князя?

— Левушка, у вас голова на плечах есть? Скройтесь в спальне.

Вызванный слуга принес из кухни немалое количество снеди и позже, убирая, был весьма удивлен аппетитом великой княгини: съела за шестерых! Владиславовой, которую, конечно, поставили в известность, пришлось объяснить: жор напал. Та внимательно вгляделась в лицо:

— Так бывает в случае беременности…

Екатерина живо от такого предположения открестилась, но сама перепугалась, что, если права? Нет, все оказалось спокойно. Пока спокойно.

И все же зимой они дважды чуть не попались.