Первая любовь (СИ)

— Да, Машунь. Очень важная, врать не буду. Особенно она важна для мужчин, но и женщинам без этого никуда. Ты разве сама не чувствуешь, когда Глеб тебя обнимает?

— Что именно?

— Ну… желание. Это такое ощущение в животе… мм… тепло и вибрация… не знаю, как описать точнее.

Я задумалась.

— Ну да, наверное, чувствую, я только не знала, что это оно.

— А тебе не хотелось стать еще чуточку ближе к нему? Прикоснуться к коже… телом, я имею в виду.

— Ох… как-то я это не осознавала.

— Держу пари, Глеб от этого желания просто изнывает. Парни в его возрасте постоянно «голодны», гормоны зашкаливают и все такое…

Я прикрыла лицо ладошками.

— Не пугайся! — попыталась успокоить меня Дина. — Он любит тебя очень сильно, я уверена, и это чувство — твой лучший защитник. Глеб не станет форсировать события и дождется, когда ты сама созреешь.

— А мама так переживает за мою честь. Она очень просила меня не торопиться со вступлением в интимную жизнь. Почему взрослые так к этому относятся?

Дина вздохнула:

— Не спроста, конечно. Сейчас все намного демократичнее, чем в прежние времена, но «опытная» женщина, в отличие от мужчины, по-прежнему не в цене, и чем она целомудреннее, тем больше нравится окружающим. Плюс, берегут тебя от неосторожностей и разочарований. Ты ведь такая молоденькая, а, например, забеременеть — это очень легко, и последствия весьма далеко идущие.

— А ты… во сколько… мм… начала интимную жизнь?

Она кивнула со смущенной улыбкой:

— В восемнадцать. Влюблена была до беспамятства. Примерно как ты.

— А что потом? — ахнула я.

— Потом… узнала, что он женат. Он взрослый был, лет на десять старше меня. Я почему-то западаю на таких… Ну, и… в общем, ушла от него сразу. Он еще звонил, просил, умолял… а потом знакомая рассказала, что я у него далеко не первая такая интрижка на стороне. В общем, у меня сильная аллергия на женатых мужчин…

Я искренне желала послушаться Глеба и больше не общаться с Денисом, но интуиция мне подсказывала, что намного безопаснее будет свести это общение на нет постепенно. Поэтому я продолжала отвечать ему, когда он мне писал, но односложно, и сама никогда первая не начинала диалог.

«Как ты там, Манюсь? Скучно, наверное, без меня»

«Нет, все нормально. Нам тут не до скуки»

«[недовольный смайлик] А чего делаешь?»

«Заготавливаем с мамой варенье и консервы на зиму»

«Ахаха, Манюсь, ну и понятия у тебя о веселье! Я, вот, вчера, ходил на турнир по пляжному волейболу, а потом была туса в спортбаре, которая плавно переместилась в караоке и ночной клуб… Вот это я понимаю, нескучно!»

«Рада за тебя»

«Ты не любишь светские развлечения?»

«Люблю, но не такие»

«А какие?»

«В школе я посещала театральный кружок и литературный клуб. Было интересно»

«Ничо ты какая… Тургеневская барышня. А пригласишь меня как-нибудь на литературный клуб?»

«Он для школьников»

И так далее и тому подобное. Я отвечала, чтобы Денис не начал разузнавать, расспрашивать, волноваться. Пусть сидит там у себя в городе спокойно и потихоньку забывает меня. Должна же у него однажды батарейка закончиться!

Заготовки и впрямь шли полным ходом, правда, моя помощь состояла в основном в том, чтобы мы с Кирюхой не болтались у мамы под ногами. А примерно в восемь вечера пришел Глеб. Он был немного мокрым: на майке без рукавов тут и там темнели пятна от воды, лицо блестело от нее же.

— Ты попал под дождь? — весело улыбнулась я, бросив короткий взгляд на абсолютно чистое безоблачное небо.

— Нет, под душ… — пробормотал мой парень, притягивая меня к себе с такой же точно счастливой улыбкой. — Просто терпения не хватило вытереться как следует. Соскучился по тебе безумно… — Говоря, он придвигал ко мне свое лицо все ближе и ближе и под конец стал шептать прямо в губы. Это обдавало меня бешеной волной сладостного предвкушения. — А ты, Манюся, скучала?

— Спрашиваешь! — выдохнула я хрипло.

— Спрашиваю…

— Глеб..!

— М?

— Поцелуй меня, пожалуйста, уже наконец!

Два раза его просить не пришлось. Нас будто поглотила черная дыра: исчезло и время, и пространство. Померк свет, звуки стихли. Остались только я, он, наши губы и руки. Мои обвили его шею, его — мою спину и талию. Мы слились и сплелись в одно целое, забыв об остальном мире. Он, правда, все же решил напомнить о себе деликатным покашливанием. Глеб вдруг резко выпустил меня из приятного плена и посмотрел за мою спину.

— Добрый вечер, тетя Валя, — пробормотал он смущенно.

— Привет-привет, — с иронией в голосе откликнулась моя мама.

Я полуобернулась и глянула на нее исподлобья.

— Иди-к сюда, мадемуазель, — поманила она меня пальцем и увела в дом. — Марья Андревна, вы уж как-то хоть немножко приличнее себя ведите, а то неудобно перед людьми…

— Прятаться получше? — уточнила я краснея.

— Ну хотя бы. В том числе от своих. А то неловко наблюдать ваши бразильянские страсти. Сереже точно не понравится.

— Хорошо. Прости. Я же не знаю… я никогда…

— Ладно. Беги. А то измучается там твой кавалер.

Мы вышли обратно вместе, и мама с порога спросила:

— Глеб, ты ужинал?

Он задумался на секунду, но потом отрицательно покачал головой:

— Нет, но я не голоден. Спасибо, тетя Валя.