Первая мировая. Корни современного финансового кризиса.

«Распутин поехал в Царское Село и был немедленно принят. Как он потом мне рассказывал, разыгралась следующая сцена. .Распутин сел за стол, наполнил два стакана мадерой и велел царю выпить из его стакана, между тем как он сам пил из царского. Потом он смешал остатки вина из обоих стаканов в стакан царя и велел ему выпить вино. Когда царь этим мистическим приготовлением был достаточно подготовлен, Распутин объявил, что не верит телеграмме великого князя, которая придёт через три дня. Армия имеет достаточно продовольствия. Нико­лай Николаевич желает только вызвать панику и беспорядки в армии и на родине, затем, под предлогом недостатка продовольствия, начать отступление и, наконец, занять Петербург и заставить царя отказаться от престола.

Николай II был ошеломлён, так он верил предсказаниям Распутина.

— Что мне делать? — спросил он опасливо.

— Он хочет меня сослать в Сибирь, но я его отправлю на Кавказ, — ответил Распутин.

Царь понял намёк. Можно представить себе его потрясение, когда через три дня от Верховного Главнокомандующего пришла телеграмма, которая сообщала, что армия снабжена хлебом только на три дня. Этого было достаточно, чтобы решилась участь великого князя. Никто уже те­перь не мог разуверить царя в том, что великий князь замышляет поход на столицу и намеревается свергнуть с престола царя. Великий князь был назначен главнокомандующим кавказской армией, а царь принял на себя верховное главнокомандование». Как видим, — трюк был верным и простым, ибо, во-первых, уже в течение трех лет регулярно приходили такие телеграммы от командования с нареканиями на снабжение. А во-вторых, в этом случае «чудо» организовать было не сложно, ибо по согласованию с Распутиным любой из продовольственных олигархов или их группа с целью помочь себе и Распутину через три дня могли дать телеграмму Николаю Николаевичу, что очередной состав с продо­вольствием для армии не сформирован, или любой железнодорожный олигарх мог уведомить, что состав с продовольствием задерживается, не придет, и соответственно, Н. Н. информировал об этой тревожной ситуации верховного главнокомандующего, то есть — Николая II.

А какова была ситуация на российской железной дороге в своем исследовании обратил внимание из США Н. Левашов: «Не без его (Витте С. Ю.) самого прямого участия железнодорожное сообщение оказалось почти полностью в иудейских руках и для осуществления этого использовались казенные деньги.». И это произошло задолго до большой войны, на границе веков, когда высокопоставленным С. Ю. Витте управляли его жена Матильда Лисапевич-Нурок и её соплеменники.

Как видим, еврейское общество через рычаг «Симанович — Рас­путин — император» эффективно и мощно влияло на армию во время войны. Из описанной выше картины понятно также почему Распутин называл Арона Симановича «лутчий ис явреев», — эту надпись он якобы написал Арону на своём дарственном портрете.

А в это время на Красной площади — «На знаменитой Красной пло­щади толпа бранила царских особ. Требуя пострижения императрицы в монахини, отречения императора, передачи престола великому князю Николаю Николаевичу, повешения Распутина», — писал французский посол Палеолог. Опять взбунтовалась Дума. И в этой ситуации Николай II «решился» наконец-то быть реальным боевым главнокомандующим. Этому решению, вероятнее всего, способствовали и героические, чу­десные, вопреки всему гнилью, победы русской армии — в мае-августе 1916 года русская армия провела одну из красивейших военных опера­ций Первой мировой — прорыв генерала от кавалерии А. А. Брусилова (1853-1926 гг.), который привёл к сокрушительному разгрому австро- венгерских армий, потерявших более миллиона солдат и офицеров. И Николай II, вероятно, решил, что произошел коренной перелом в войне и всё пошло к окончанию войны.

Факт, что бездарный Николай II стал главнокомандующим, навёл печаль и тоску на русских генералов, — вспоминал генерал А. И. Дени­кин: «.был страх, что отсутствие знаний и опыта у нового Верховного главнокомандующего осложнит и без того трудное положение армии, а немецко-распутинское окружение, вызвавшее паралич правительства и разрыв его с Государственной Думой и страной, поведёт к разложе­нию армии.

Ходила, между прочим, молва, впоследствии оправдавшаяся, что решение государя вызвано отчасти и боязнью кругов императрицы перед всё более возрастающей, невзирая на неудачи армии, популярностью великого князя Николая Николаевича.».

А как же теперь императрица Алиса, находясь в столице далеко от Ники, будет руководить военными действиями? А вот так — письмами, императрица:

«7 ноября. Дорогой ангел. Так хочется задать тебе тысячу вопро­сов о твоих планах относительно Румынии. Наш Друг очень хочет это знать.»,

«18 сентября (1916 г.). Я всецело уповаю на милость Божью, только скажи мне заранее, когда предполагается наступление, чтоб Он мог тогда особо помолиться.».