Первая мировая война. Катастрофа 1914 года

Только Британия пока не определилась с военными операциями – как раньше не могла решить, стоит ли ей в принципе ввязываться в войну. Первое заседание учрежденного Кабинетом Военного совета состоялось под председательством Асквита на Даунинг-стрит в 4 часа дня 5 августа. Необходимо было разобраться с самой злободневной дилеммой: отправлять ли крошечную британскую армию на Континент. И хотя Грей с военными вроде Генри Вильсона с самого начала именно так и настраивались, раздавая обещания французам, ряд влиятельных граждан активно этому противился. Они считали, что Британия может и должна сражаться исключительно на море. Предвоенные стратегические планы Британии относительно континентальной войны основывались в первую очередь на экономической блокаде Германии, однако эти схемы пришлось пересматривать – отчасти из-за нежелания Министерства иностранных дел задеть нейтральные державы и боязни нанести ущерб британской торговле. Еще одним существенным поводом для осторожности выступал страх вызвать глобальный финансовый кризис, предпосылки к которому уже намечались. Кроме того, в разгар конфликта, способного в считаные недели решить судьбу Европы, устраивать блокаду, последствия которой станут ощутимыми лишь спустя долгие месяцы, было бы нерационально. Влиятельные сторонники нашлись у предложения высадить десант на балтийском побережье Германии, открыв тем самым второй фронт.

Лорд Нортклифф, крупнейший газетный магнат Европы, владелец The Times и Daily Mail, сперва решительно возражал против любых операций на Континенте. «Что еще за слухи об отправке британских экспедиционных войск во Францию? – кипятился он перед руководством редакции. – Это чушь! Ни один солдат не покинет британскую землю. У нас великолепный флот, который сделает все, что в его силах. А если вторжение? Кто защитит нас самих? Ни одного солдата, слышите? Напечатайте это в завтрашнем номере»{307}. Однако на этот раз редакторам против обыкновения удалось переубедить магната, и издания Нортклиффа одобрили переброску британских экспедиционных войск на Континент.

На заседании Военного совета 5 августа был выдвинут ряд довольно странных предложений по действиям сухопутной армии. Фельдмаршал сэр Джон Френч испытывал глубочайшее недоверие к союзникам. Желая для Британии сепаратной войны, как можно дальше от любых действий, в которых может принять участие французская армия, он предложил занять позиции под Антверпеном. Генерал-лейтенант сэр Дуглас Хейг, назначенный командиром корпуса, писал после заседания: «Меня в дрожь бросало от безрассудства, с которым сэр Дж. Френч говорил о “преимуществах” противодействия экспедиционных войск мощной и пока еще свежей немецкой армии под Антверпеном!»{308} Хейг, который на этой войне станет самым (возможно, печально) знаменитым британским генералом, подробно изложил свои справедливые опасения насчет того, чем чревато «отделение от французов в самом начале кампании», и согласился с Китченером, что на короткую войну рассчитывать нельзя.

Хейг, которому в 1914 году исполнилось 53, был человеком интеллигентным и достаточно образованным: прежде чем поступить в военную академию Сандхерст, он отучился три года в Оксфорде. Несмотря на далеко не аристократическое происхождение, потомок шотландских производителей виски заслужил славу умелого руководителя и надежного боевого командира. Посмертная репутация Хейга, однако, сильно пострадала после обнародования его военных дневников, обнаживших черствость по отношению к страшным потерям на Западном фронте и позорную склонность к дворцовым интригам: Хейг беззастенчиво эксплуатировал в личных целях придворное положение своей супруги Дорис, состоявшей фрейлиной королевы. Он был человеком своего времени, класса и положения, которому не суждено было рассчитывать на признание у потомков, однако на мрачном театре военных действий 1914–1918 годов, где ни один генерал не упрочил свою репутацию, Хейг показал себя куда более компетентным полководцем, чем свидетельствуют карикатуры.

Однако на заседании Военного совета 5 августа он предложил Британии несколько месяцев повременить с отправкой войск на Континент, пока не будет сформирована, подготовлена и снаряжена более крепкая армия. Предложение шокировало Генри Вильсона, напомнившего, что для Франции счет идет на недели, если не на дни, и союзнице Британии срочно необходима любая возможная поддержка. Решение правительства выслать экспедиционные войска – почти целиком заслуга Вильсона. История знает не так уж много примеров, когда генерал не самого высокого ранга пользовался подобным влиянием.