Первая мировая война. Катастрофа 1914 года

На следующий день Военный совет одобрил отправку во Францию британских экспедиционных войск в составе одной кавалерийской и четырех пехотных дивизий. Два пехотных соединения (готовые к немедленному развертыванию) были временно оставлены в Британии для оборонных целей, включающих подавление возможных гражданских беспорядков среди недовольного рабочего класса. В результате поначалу британские войска сильно уступали в численности французским и даже бельгийским. И все же это решение стало самым важным стратегическим шагом британского правительства за всю войну. Учитывая присущее британским политикам – да и гражданам – островное мышление, уверенности в том, что Альбион вступит в континентальную войну, не было ни у кого.

Экспедиционные войска, как и ожидалось, поступили под командование Френча, 60-летнего кавалериста ирландского происхождения, который якобы отличился в Бурской войне. За несколько месяцев до того он запятнал свое имя в «Куррахском мятеже» и ушел с поста начальника Генерального штаба империи. И хотя в должности его восстановили, он сам чувствовал, что карьера его подходит к концу. Либеральное правительство и многие светские дамы симпатизировали сэру Джону, однако его способности к верховному командованию оставляли желать лучшего. Человек предвзятый и ограниченный, он никогда не руководил крупными военными силами. И хотя на Континенте ему предстояло тесно сотрудничать с главной союзницей Британии, по-французски он едва мог связать два слова. 11 августа Хейг писал: «Как мне известно, Френч не самая подходящая кандидатура на роль полководца в суровое для нашей страны время»{309}, – и большинство его коллег с ним соглашались. Начальником штаба Френча, скорее всего, назначили бы Вильсона (единственного британского офицера высокого ранга, который пользовался доверием Жоффра), однако тот сильно скомпрометировал себя сочувствием оранжистам во время Ольстерского кризиса. Поэтому ему пришлось довольствоваться нелепым званием заместителя начальника штаба при сэре Арчибальде Мюррее.

Ллойд Джордж, оглядываясь впоследствии на замешательство и споры тех дней, признавался: «Я впервые столкнулся с ненадежностью военного руководства – глупые просчеты, неразбериха, отсутствие координации выкосили под корень цвет армий, которые когда-либо выводили на поле боя Англия и Франция». Это были слова политика, горько разочаровавшегося в генералах за время войны. Особенно несправедливо с его стороны было упрекать Китченера. В защиту Френча при этом можно сказать лишь, что в роли главнокомандующего он ненамного перещеголял в нелепых приказах своих коллег с обеих сторон.

Указания Китченера сэру Джону, выданные 10 августа, содержали роковые строки, которые на несколько недель послужили главнокомандующему оправданием малодушия британской стороны: «С самого начала следует иметь в виду, что численность британских войск – а значит, и потенциал их как средств усиления – строго ограничена, в свете чего необходимо особенно заботиться о том, чтобы свести потери к минимуму. … Разумеется, никто не лишит ваши войска справедливой и неотъемлемой возможности продемонстрировать свою высокую доблесть и дисциплину, однако офицерам не следует забывать, что в этом – первом на их счету – опыте европейской войны необходима б'oльшая осторожность, чем в предшествующих боевых действиях против менее подготовленного противника». Иными словами, Китченер знал, что предстоящее столкновение нельзя сравнивать с тем «избиением младенцев», которое он лично устраивал 16 годами ранее в Судане, выставляя против дервишей с копьями артиллерию и пулеметы Гатлинга.

В конце 1912 года, после второго Марокканского кризиса, был учрежден Железнодорожный исполнительный комитет, на который возлагалось управление передвижениями по железной дороге в случае войны. Он принялся за работу, четко и слаженно доставляя экспедиционные подразделения к портам погрузки. Но даже когда войска Френча уже переправлялись через Ла-Манш под прикрытием артиллерии ВМС, в Военном министерстве продолжались дебаты о том, что им делать по прибытии. По прогнозам Китченера, немцы должны были двинуться в наступление через Маас, поэтому британские войска оптимально было сосредоточить под Амьеном, подальше от бельгийской границы. Генри Вильсон свое раздражение позицией военного министра выразил в дневниковой записи после заседания 12 августа: «Он по-прежнему считает, что немцы предпримут массированное наступление к северу от Мааса и задавят нас еще до того, как мы сосредоточим войска».

Китченер рассудил правильно – его стратегическая оценка оказалась куда ближе к истине, чем оценка французского Генштаба, – однако Вильсон совершенно справедливо считал, что главной задачей британских сил должно быть недопущение молниеносной победы немцев (блицкрига, по сути, хотя тогда этот термин еще не изобрели). В тот жаркий день в Военном министерстве Китченер уступил Вильсону, согласившись, что экспедиционные войска должны наступать в направлении города-крепости Мобеж, по левому флангу от французов.