Главной целью блокады было остановить германский экспорт. Морис Хэнки, британское подобие Курта Рицлера, лингвист, интересовавшийся всем и вся, менеджер правительства на самом высоком уровне, тоже причастный к атомной бомбе (бежавшие немецкие евреи в 1940 году поделились с ним секретами, а он передал их американцам), заявил, что Германия рухнет, лишь только лишится экспорта. Как и многие умные люди, он ошибался. Англия задержала девятьсот германских торговых судов, и королевский флот (не без проблем) атаковал вражеские военные корабли по всему миру, вплоть до Фолклендских островов. Британцы перерезали германский экспорт, и освободившиеся отрасли промышленности перешли на производство продукции военного назначения. В Гамбурге не случилось мятежей, заводы работали на войну, банки их финансировали, а прусское военное министерство, в отличие от их британских коллег, знало, как контролировать качество продукции, не вмешиваясь в производство. В результате блокада привела лишь к тому, что военная промышленность Германии в 1915 году чувствовала себя лучше, чем в других странах. России понадобился еще год, чтобы сравняться с немцами.
Блокада произвела еще один парадоксальный эффект: ее использовали как алиби для оправдания неумелой организации обеспечения страны продовольствием. Немцы ненавидели британцев, обвиняя их в нехватке продуктов питания, хотя и не совсем справедливо. Заблокировать импорт было не так-то просто: поставки шли через порты нейтральных государств. Кроме того, международное право (Лондонская декларация 1909 года) запрещало преграждать импорт продовольствия (даже колючая проволока считалась «условной контрабандой», поскольку ее использовали в сельском хозяйстве). По британским правилам, нейтральные суда могли быть подвергнуты инспектированию, а груз конфискован, что создавало проблемы для Соединенных Штатов; обычно они разрешались обещаниями возместить ущерб после войны. Но никак нельзя было сдержать импорт продовольствия через Голландию.
Действительно, во время войны снабжение Германии продуктами питания сократилось (особенно в зиму 1916/17 годов). Немцы, конечно, обвиняли Британию. Хотя причина заключалась, скорее, в системе контроля цен. На зерно цены регулировались, а на мясо — нет, и фермеры кормили зерном скот. Хотя известно, что зерно дает в четыре раза больше жизненной энергии, если потребляется непосредственно, а не косвенно — через мясо (двухфунтовой викторианской булки рабочему хватало на весь день). Потом в Германии стали контролировать цены на мясо, и фермеры начали забивать скот (девять миллионов свиней только весной 1915 года). Меньше навоза, меньше урожай. Проблему усугубил неурожай картофеля, и зима 1916/17 годов получила название «турнепсовой». Конечно, корень зла лежал в необдуманной политике контроля цен. Прусское министерство сельского хозяйства рассматривало блокаду как средство ужесточения сельскохозяйственных пошлин, чего всегда добивались правые круги. Так или иначе, крестьяне жили неплохо, а в городах люди ели турнепс и варили из сахарной свеклы патоку, которую и сейчас едят с картофельными пирогами —