Первая мировая война в 211 эпизодах

Тяжелая рука войны простерлась и над этим, по сути не войсковым соединением. Повсюду на корабле стояла вооруженная охрана, на верхней палубе шли учения. Начищали до блеска ботинки. Когда офицеры занимались ежедневной гимнастикой, то рядовым и унтер-офицерам не разрешалось смотреть на них: следовало относиться с уважением к занятиям высших чинов. Кушинг с трудом привыкал ко всему этому. С изумлением он взирал на полученные им шпоры — чисто офицерский атрибут, ведь у госпиталя № 5 не было лошадей, — а также автоматический пистолет модели 1911 года, “маслянистый и пугающий”. Он редко будет носить его и никогда им не воспользуется.

Не то чтобы Кушинг сомневался в реальности войны. Он давно был убежден в том, что США рано или поздно вступят в войну, просто обязаны сделать это. И он давно и упорно старался подготовить своих коллег в Бостоне к этому факту. После месяца, проведенного весной 1915 года в Европе в качестве врача-наблюдателя, он научился ненавидеть войну как феномен, но вместе с тем перестал ее бояться как события. Его почти не пугала близость фронтовой полосы. Ибо, как он писал той весной в своем дневнике, “чем ты дальше от дома и ближе к театру военных действий, тем меньше ты об этом слышишь и тем меньше тебя это страшит”. Как невролог, он с тех пор заинтересовался феноменом “шока от снаряда”. Так что им все еще двигало профессиональное любопытство. Но одновременно появились и другие, более существенные факторы.

Тогда он был нейтральным наблюдателем и скептически воспринимал всякие рассказы о злодеяниях немцев. Но теперь скепсиса у него поубавилось. Решающим оказался день 8 мая 1915 года. Он возвращался в США, когда его корабль у берегов Ирландии наткнулся на обломки “Лузитании”, потопленной накануне немецкой подлодкой, в результате чего погибли 1198 мужчин, женщин и детей. Из них 124 пассажира были американскими гражданами. Целый час корабль Кушинга прокладывал себе путь среди этих обломков. Потрясенный, Кушинг разглядывал плавающие за бортом стулья, весла, ящики, а рядом с перевернутым спасательным плотом — тела женщины и ребенка. Вдали виднелся траулер, люди вылавливали трупы из моря, получая за каждое поднятое тело по фунту.

Эти воспоминания нахлынули на него сегодня, в мае 1917 года, когда они снова увидели обломки кораблекрушения. На этот раз трупов не было видно. Так, один мусор да спасательный пояс. После обеда у них появился эскорт: маленький старый эскадренный миноносец с номером 29, выведенным на носу. Он следовал за ними на расстоянии около пятисот метров. Они кричали “ура” и махали ему. Все вздохнули с облегчением. Кушинг подумал, что теперь-то многие смогут уснуть в эту ночь.

Чуть позже они, на верхней палубе, тренировались держать носилки. С непривычки было тяжело. Обучение велось по книге. В носовой части корабля были складированы их недавно упакованные армейские баулы. Если все пойдет по плану, то “Саксония” прибудет в порт Фалмута завтра, в шесть часов утра.

151.

Вторник, 29 мая 1917 года

Ангус Бьюкенен созерцает белый песчаный берег в Линди

Три месяца иногда пролетают быстро. Столько времени часть Бьюкенена находилась в Кейптауне. Именно столько продолжался визит “в эту прекрасную и мирную страну”, — чистый рай. Передышка была необходима. Иначе бы королевские фузилеры больше не выдержали. В последнее время в Восточной Африке среди солдат и офицеров царили настроения подавленности и апатии.

Как бы там ни было, но мало что можно сделать в сезон дождей. Батальоны чернокожих из Нигерии, Ганы, Кении и Вест-Индии оставили оборонять позиции под проливным дождем.

Отдохнув, королевские стрелки вновь возвращаются в Восточную Африку, бодрые, чтобы, как говорилось, покончить со всем этим. Конечно, войска фон Леттова-Форбека загнаны в юго-восточный угол колонии, но они еще не побеждены окончательно. Новый командующий войсками союзников южноафриканский генерал-майор Луис “Джапи” ван Девентер настроен больше на ведение боевых действий, а не на хитроумные, но в основном бесполезные маневры с “клещами” (“Hard hitting” — это его метод). Извилистые марш-броски через заросли буша и джунглей, разумеется, имели целью сократить людские потери и перехитрить противника, но раз за разом это приводило к тому, что рубежи обороны растягивались до предела. И если раньше командующий Смэтс сберегал жизни своих солдат на поле боя, то многократно терял их на больничных койках. Из 20 тысяч южноафриканских солдат, посланных в Восточную Африку, половина была отправлена домой с формулировкой “тяжелобольные”. А многие из тех, кого, подобно Бьюкенену, эвакуировали в Южную Африку для реабилитации, имели такой плачевный, истощенный вид, что вызывали всеобщее сострадание. Никогда еще белые люди не доходили до такого состояния. Черные — да, но не белые!