Первая мировая война в 211 эпизодах

На улицах слышишь, как люди строят свои маленькие планы. Они часто говорят: “После войны я буду… ” — тем же будничным тоном, как можно сказать: “После душа я буду… ” Они относятся к этому событию мирового значения как к стихийному бедствию. Они даже не подозревают, что сами могли бы остановить войну, что она паразитирует на их молчаливом согласии.

170.

Воскресенье, 28 октября 1917 года

Харви Кушинг видит скопление канадцев перед Зоннебеке

Легкий туман. Сквозь него пробиваются лучи солнца. Облачно. Холодный воздух. Собственно говоря, он никогда не оправдывал войну. Ежедневно он пытался латать те дыры, которые она оставляла за собой, помочь раненым, волнами накатывающими на его полевой госпиталь. Опыт научил его оценивать затраты. Не было дня, чтобы он не смывал со своих рук кровь и мозговую субстанцию. Будучи представителем высших слоев Бостона, он не мог не находить свой нынешний образ жизни весьма некомфортным: постоянная сырость, однообразная пища, холод, мешающий уснуть в тонкой палатке. У него была собственная складная ванна.

Да, затраты. Кушинга ужасало эти безграничное материальное расточительство. Были убежища, где изоляцией пола служили уложенные рядами консервированные продукты. В одном месте нашли 250 новехоньких непромокаемых прорезиненных штанов, которые предназначались для наиболее затопленных окопов, и какая-то воинская часть просто выбросила их, использовав один раз. Солдаты выбрасывали все лишнее или тяжелое, особенно перед тем как идти в бой, в полной уверенности, что если они уцелеют, то доложат, что выброшенная амуниция потерялась во время сражения, и затем получат все новое, без дальнейших расспросов. Повсюду можно было увидеть брошенные винтовки; их использовали как дорожные указатели, как опоры в окопах, или же они просто ржавели, валяясь на земле. За пять минут огня на небольшом участке расходовалось боеприпасов на 80 тысяч фунтов.

К тому же он слишком многое видел и слышал, чтобы не критиковать британскую армию за ее боевые действия под Ипром. Взять хотя бы историю, услышанную им позавчера от одного из пациентов, унтер-офицера из 50-й дивизии. Молодой человек дрожал, лежа в своей кровати, и притворялся, что курит сигарету. Его батальон сбился с пути дождливой ночью, после чего попытался окопаться. Но под ногами чавкала грязь, так что они смогли только набросать небольшие кучи земли и укрыться за ними, лежа в прямо в лужах. После того как им дважды велели продолжать путь в темноте, они наконец получили приказ о наступлении, и тогда они попытались следовать по пятам за артиллеристами, открывшими огонь. Но они передвигались слишком стремительно. И внезапно обнаружили, что уперлись лбами прямо в угловые бетонные бункеры немцев. “Так вот, почти все погибли”.

Кушинг так никогда и не смог понять, почему, к примеру, надо вести наступление в самую неподходящую погоду. Он и раньше задавал этот вопрос одному высокопоставленному британскому офицеру, но в ответ услышал, что так надо. К тому же военная машина слишком велика, планировать и просчитывать что-либо слишком сложно. Все слишком громоздкое и неповоротливое, и получается, что все это бесконтрольно. Таков образ самой войны.

Это воскресенье выдалось спокойным. Поступают лишь отдельные раненые. Но сражение продолжается. Готовится новое наступление. Один знакомый из Второй армии обещал сопровождать его на фронт, и сегодня, похоже, для этого настал подходящий момент. Они оба отметились на одном из многочисленных контрольных пунктов, сели в санитарную машину и поехали через Поперинге к Ипру. Движение на дороге становилось все более интенсивным по мере приближения к городу. Они петляли на глинистой дороге между марширующими солдатами и ординарцами на мотоциклах, колоннами грузовиков и лошадьми, тянувшими пушки. Они ехали сквозь серый хаос развалин. Миновав разбомбленный Менен, они продолжили путь к Поттизе; там они оставили машину и пошли дальше пешком. Для надежности. Передовая находилась в паре километров отсюда.

Кушинг был потрясен. Не только потому, что повсюду в этой непролазной грязи валялись “дохлые лошади, подбитые танки, разбившиеся самолеты, ведра с кордитом, снаряды, гранатометы, бомбы, поврежденные или брошенные повозки, колючая проволока”, — но и тому, что увиденное в общем-то соответствовало его ожиданиям. Именно так все и выглядело на фотографиях.