Первая на возвращение. Аристократка в Советской России

Сама старая опера "Руслан и Людмила" и всё, что с ней связано, – голоса певцов, костюмы, декорации и оркестр – были идеальны. Возможно, именно в таком виде она была представлена в Метрополитен-опера и заслуживала только самых высоких похвал. Было странновато, что на сцене подобной публике показывали князей и княжон, витязей и бояр, однако это никак не повлияло на отменное качество того вечера. Зрители вели себя превосходно. Никто не входил и не выходил, никто не ёрзал, во время представления из зала не доносилось ни звука, а выражение восторженного интереса на всех лицах говорило о том, что каждая нота оперы была должным образом оценена и доставила удовольствие. В перерывах между актами мы прогуливались по коридорам и я прислушивалась к разговорам, которые в основном касались спектакля, а также побеседовала со многими людьми.

"Вундербар! Колоссаль!"11 – восклицал наш маленький немец, подбегая к нам и будучи очень взволнованным и полным энтузиазма по поводу оперы. Его место оказалось далеко от наших, и он разыскивал нас, дабы поделиться тем, что он обо всём этом думает. Тогда же к нам присоединился ещё один член нашей группы, американский электрик, ставший на родине безработным и приехавший в Россию в поисках трудоустройства.

"Как долго продлится это шоу? – скорбно спросил он. – Я бы отдал всё, чтобы попасть сегодня вечером на славный нью-йоркский водевиль, в котором много цыпочек, канкана и всего такого".

Я заверила его, что в следующем акте будет какое-то количество танцев, и он покинул нас слегка повеселевшим.

Выйдя после окончания спектакля из театра, мы обнаружили, что нас уже ожидает "Линкольн", и, собрав свою паству (ведь я, будучи единственной, кто говорил по-русски, стала предводительницей), приехали в гостиницу, перекусили и легли спать.

"Никогда бы не подумал, что ты будешь моим гидом, – заметил Вик, выключая свет. – А где же тот хвалёный туристический сервис, про который я так много слышал? Определённо, в твоей стране происходят странные вещи".

"Ну, а со мной-то что не так? Ты думаешь, я не знаю город, где родилась? – возмущённо ответила я. – А что касается нововведений, то будет забавно открыть их для себя вместе".

Так и закончился наш первый день в России.

Город, где я родилась

1

"Если бы тебе пришлось выбирать, что ты сильнее всего хочешь увидеть в Ленинграде, что бы это было?" – задала я вопрос Вику на следующее утро, вполне серьёзно относясь к своей роли гида.

"Царское Село, – быстро ответил он. – Я так много читал о нём, что всякий раз, когда я думаю о Ленинграде, мои мысли возвращаются к Царскому. Давай туда поедем".

"Хорошо, – согласилась я, – хотя начинать с пригородов, прежде чем увидеть сам город, не совсем правильно".

"Почему? Разве это не та страна, где всё должно делаться не так, как везде?" – парировал он.

Итак, мы отправились в Детское Село, как нынче величают бывшее Царское, вкусив весьма плотный завтрак, состоявший из кофе, яиц (не слишком свежих), чёрного хлеба, масла, сыра и джема.

Карл Руппрехт и ещё один немец, герр Фурман, попросились с нами, и все вместе мы помчались на вокзал, где с некоторым трудом залезли в переполненный поезд.

Мы попали в вагон третьего класса и, обнаружив, что почти все места заняты, расселись кто где смог. Я устроилась между студентом и старым крестьянином с длинной седой бородой. Напротив меня сидел мужчина средних лет, который читал книгу по экономике и время от времени поглядывал на всех поверх постоянно сползавших с его заострённого носа очков. Вик вместе с молодым Руппрехтом расположились в соседнем отсеке, а Джерри Фурман с абсолютно потерянным видом стоял в проходе, явно чувствуя себя неуютно.

Услышав, как я произнесла по-русски несколько слов, студент нетерпеливо ко мне повернулся.

"О, так вы говорите на нашем языке! Это чудно, – воскликнул он. – По вашей одежде я понял, что вы все иностранцы, и пожалел, что не смогу с вами пообщаться. Вы, я полагаю, из Америки? Ну, и как там дела? Как поживает безработица?"

Я нашлась, что ответить, и вскоре между нами завязался серьёзный разговор, а все остальные пассажиры вокруг, подавшись вперёд, внимательно слушали. Они, похоже, особенно заинтересовались, когда я поведала им, что я русская, что вышла замуж за американца и отсутствовала десять лет, но теперь вернулась, чтоб увидеть всё своими глазами, а также показать родную страну своему супругу.

"Хорошенькие же вещи вам предстоит здесь увидеть, – пробормотал справа от меня бородатый старик. – Жизнь стала невыносимой".

В тот же момент совершенно другим тоном, звеневшим от энтузиазма, студент воскликнул: "О, это неправда! Вы увидите здесь великие вещи – замечательные!" – и стал рассказывать мне, что было сделано, "например, для студентов", большинство из которых во время своей учёбы получало стипендию от государства.