Первая научная история войны 1812 года

Любопытно: даже апологет русского командования Л.Л. Ивченко (урожд. Волович) обращает внимание, что в оперативной переписке с царем периода начала войны Барклай «далеко не сразу стал оправдывать свои действия численным превосходством неприятеля».³² И еще сам сочинявший миф о войне по «Высочайшему повелению» Николая Первого А.И. Михайловский-Данилевский, говоря о позднейшем соединении армий Багратиона и Барклая и прочем, был вынужден признать: «Успех прикрыл все наши ошибки и столько искупительных подвигов, столько самопожертвования, столько жертв нами учинено…»³³

Задумайтесь: если русские готовились к войне несколько лет, причем не наступательной, а к оборонительной — почему за это время не были построены крепости, почему даже и сама крохотная тогда Москва не была обнесена укреплениями? За те годы можно было отстроить подлинные шедевры крепостной архитектуры и фортификации (затем получились бы отличные музеи…). На самом деле никто всерьез не думал об отступлении: приведенные в прошлых документах данные неопровержимо свидетельствуют, что русское командование готовило агрессию — по образцу уже бывших несколько лет перед тем.

Николай Тургенев свидетельствует: «Кампании 1812 года (обращаю внимание: участник событий никогда не называл ее „отечественной“! — прим. мое, Е.П.) посвящены многочисленные сочинения, напечатаны официальные сообщения, депеши и т. д., но нигде мы не встретим ни одного указания на план, который могло бы иметь русское правительство в преддверии войны. Самый логичный вывод отсюда, что никакого плана и не было. Общий инстинкт подсказывал, что Россия может успешно сражаться с неприятелем, только позволив ему проникнуть в глубь страны, но нет доказательств, что эта тактика легла в основу заранее принятой системы.

Ни выбор укрепленных пунктов, ни устройство магазинов, необходимых для снабжения армии продовольствием, с самого начала кампании не указывали на намерение отступать. Эти магазины, как и Дрисский лагерь, были расположены почти рядом с границей».³⁴

Как я уже говорил, в штабе Александра знали обо всех передвижениях армии Наполеона к границе (за каждый день), но план действий был до сих пор не принят! Царь посещал балы, гулял, душился и смотрелся в зеркало, но ничего не мог решить. У некоторых офицеров стали сдавать нервы — и к тому были основания! Барон Людвиг фон Вольцоген (Ludwig von Wolzogen: 1774–1845), перешедший на русскую службу из вюртембергской армии и ставший 11 января 1811 года флигель-адъютантом царя (а затем и квартирмейстером при штабе 1-й Западной армии), пользовался расположением монарха. Многие русские генералы роптали, но трусили открыто высказаться перед Александром, а иностранец Вольцоген не сдержался и заявил: «Боже мой! Перед началом таких событий мы не можем терять ни секунды, нужно немедленно утвердить окончательный план. Ваше Величество, вы должны поручить командование армией кому-нибудь одному»… Император дал офицеру закончить тираду, а затем завершил встречу словами «Наполеон так быстро не подойдет» — и отослал его прочь.³⁵

Это была преступная глупость, которая стоила жизни десятков тысяч русских солдат и офицеров (а также мирных жителей). Опыт всех предыдущих кампаний свидетельствовал, что, решившись на начало боевых действий, Наполеон, казалось, превозмогает все законы природы — и совершает практически невозможные марш-броски! Так было в обе Итальянские кампании, так было в 1805 году, когда Наполеон успел окружить армию австрийского генерала К. Мака, из-за чего русской армии уже пришлось бежать от французов по долине Дуная (и все закончилось позором под Аустерлицем), так было в молниеносную двухнедельную кампанию, уничтожившую армию Пруссии в 1806 году! Все перечисленные войны были УЖЕ исследованы и описаны военными теоретиками того времени в объемистых томах! Это, к примеру, аналитические книги Антуана-Анри Жомини (1779–1869): «Traité degrande tactique» (1805 г.); «Histoire critique et militaire des guerres de la Révolution» (1810 г.); «Traité des grandes opérations militaries» (1811 г.). Его работы были очень популярны среди русского офицерства перед войной 1812 года (своих же подобных не существовало…). Также было хорошо известно сочинение 1806 г. Фридриха Людвига Штуттерхайма (устаревшее написание — Штуттергейм) «La Bataille d'Austerlitz» (кстати, в моей личной коллекции находится и ее перевод на английский язык 1807 г.: «A Detailed Account of the Battle of Austerlitz»).