Первая научная история войны 1812 года

Были еще так называемые «маршевые части»: недавно сформированные и почти не обученные военному ремеслу 5-е батальоны нескольких полков (многие из которых не успели принять активное участие в боях, а часть приведших их офицеров сразу отправилась обратно). А теперь перечислим все — даже самые мелкие отряды (включая подкрепления союзных контингентов, которые действовали вполсилы или во время войны перешли на сторону врага): польская дивизия А. Косиньского (1769–1823); третьи батальоны 4-го, 7-го и 9-го польских полков, третьи батальоны трех полков и маршевый полк легиона Вислы, маршевый пехотный полк Ю. Шимановского, маршевый кавалерийский полк И. Стоковского; переведенные из гарнизонов 2 вестфальских, 2 хессен-дармштадских, 1 баварский, 1 мекленбургский полки; небольшие части французской гвардии; 1200 неаполитанских конных гвардейцев (дошли до Великого княжества Литовского в самом конце кампании — и там трагически замерзли…); пополнения австрийского и саксонского корпусов; саксонские части, приданные корпусу Виктора (около 2,5 тыс. чел.); незначительные маршевые баварские и прусские части.

Современный исследователь Русской кампании А.И. Попов отчасти вслед за польским военным историком Марианом Кукелем (Marian Włodzimierz Kukiel: 1885–1973) определяет численность всех этих подошедших много позже начала кампании соединений в 115 тыс. человек.³⁹ Однако здесь необходимо производить большую ревизию. Дело в том, что итоговая цифра А.И. Попова (несмотря на действительно серьезную работу с источниками — особенно немецкоязычными) разнится с численностью перечисленных частей. А в разделе его опубликованной докторской диссертации, посвященной маршевым частям и прочим подкреплениям, итоговая цифра не подсчитана. Помимо этого, ни А.И. Попов, ни М. Кукель, ни прочие авторы (которые не так детально разбирали вопрос, а лишь говорили о примерном общем числе войск «второго эшелона») не учитывали политической, дипломатической и оперативно-тактической ситуации на фронте. И теперь мне первому приходится указать на тот факт, что большинство из перечисленных частей вошли не на территорию Российской империи, а уже на территорию другого государства — Великого княжества Литовского. Многие из них не успели принять участие в боях в рамках «Русской кампании». Большая часть австрийских и прусских подкреплений дошла уже тогда, когда командиры соответствующих корпусов фактически вышли из войны (а вскоре в рамках той же войны 1812–1813 гг. перешли на сторону 6-й антифранцузской коалиции). В перечислениях маршевых команд, сделанных (к сожалению, весьма небрежно — даже с точки зрения орфографии и пунктуации) Поповым, нет ясности относительно участия соединений в боях, их истинной (а не изначальной, списочной) численности, также часто элементарно непонятно, что к чему относится, что частью чего является?

Итак, если мы к изначальным 413 тысячам солдат и офицеров (по спискам) прибавим 115 тыс. подкреплений, то получим цифру в 528 тыс. человек. Однако я считаю правильным использовать более адекватную численность войск «налицо» (то, о чем писал, к примеру, П. Бертезен) — около 330 тыс. чел., к ним прибавить корпус К.Ф. Шварценберга (34 тыс. чел.), а также основные подкрепления, которые приняли участие в военных действиях (пусть и в конце кампании) — примерно около 80 тыс. чел. Таким образом, всего — около 445 тысяч человек армейцев-участников за всю войну на всех фронтах Русской кампании (опять-таки помня, что тот же корпус К.Ф. Шварценберга и прусский корпус Г.Д.Л. Йорка /изначально около 20 тыс. чел./ в ходе войны покинули сторону Наполеона). Некоторые авторы причисляют к армии Наполеона еще 14 тыс. чел. сформированных уже в ходе войны армейских частей Великого княжества Литовского (об этом пойдет речь ниже). Но мы должны помнить, что это были не всегда обученные и наспех сформированные полки. Кроме того, если вы считаете тех, кто перешел на сторону Наполеона, тогда стоит подсчитать и тех, кто перешел на сторону России (австрийцев, пруссаков — а затем некоторые германские и испанские части), а все подкрепления Великой армии, вошедшие уже на территорию Великого княжества Литовского (то есть практически все подкрепления), придется из подсчетов исключить.

Все, что мы теперь знаем, полностью уничтожает миф о неких «600 / 650 / 680» тысячах солдат-участников Русского похода (те произвольные цифры, которые «гуляют» в специальной, учебной и популярной литературе). Примечательно, что сомнения в большой численности армии Наполеона высказывали русские историки еще сто лет назад.⁴⁰