Первая научная история войны 1812 года

Таким образом, все подробности стиля наполеоновской тактики к 1812 году стали уже историей! Их знали даже далекие от военного дела люди. Но лишенный всякого таланта и даже бытового ума Александр этого не понимал (хотя испытал на собственной шкуре в 1805–1806 гг.!). Серьезных книжек он никогда не читал, доклады министров и генералов слушал без внимания. В итоге: Наполеон неожиданно для Александра (хотя весь штаб этого ожидал!) оказался на Немане, а затем форсировал его — и русским солдатам и офицерам пришлось спешно и без всякого плана убегать из Вольно.

Кстати, к теме иностранца Вольцогена, я полагаю существенным обратить ваше внимание на то, что привычная формула противостояния «французы — русские» применительно к войне 1812 года не работает вовсе. Армия Наполеона (с учетом австрийского корпуса) состояла из иностранцев более чем на половину, а в русской армии все начальствующие над армиями центральной группы были этнически нерусскими: сам император Александр I (Гольштейн-Готторп /«Романов»/), М.Б. Барклай де Толли (при рождении: Michael Andreas Barclay de Tolly), П.И. Багратион (на грузинском: პეტრე ივანესძე ბაგრატიონი; напомню, что его отец даже не смог выучить русский язык…) и подданный английского короля Левин Август Готлиб Теофиль фон Беннигсен (начальник Главного штаба при М.И. Кутузове). Помимо этого, значительный процент высших офицеров лишь недавно перешел на службу из германских государств или эмигрировал из Франции еще в эпоху революции. В штабе хозяйничали сплошь немцы, отдающие приказы русским по-французски! Поэтому забористое и задиристое слово «мы» («мы воевали», «мы победили» /в каком сражении?/) или словосочетание «деды воевали» во многом теряет весомый смысл.

Не только командный состав, но и вообще офицерство (включая унтеров) только максимум наполовину происходило из так называемых «великорусских» губерний. Но и это не гарантирует их «русскости» — потому что и во «внутренних» районах империи было сильное смешение этносов.³⁶

Я напомню, что за 200 лет «деды» успели поменять все смыслы по нескольку раз! В 1917 г. — и далее (Гражданская война, раскулачивание, репрессии, классовые и национальные «чистки») одни деды стали масштабным образом уничтожать других дедов. Элиту (в большом проценте — это потомки высших офицеров русской армии 1812 г.) или уничтожили, или она убыла в эмиграцию — и многие уже эмигранты сражались против СССР на стороне А. Гитлера! Деды расстреляли семью Гольштейн-Готторпов (Романовых). Деды резали друг друга в 1918–1922 гг., деды сбрасывали попов с колоколен (а попы по другую сторону фронта благословляли уничтожение «красных» дедов), деды писали десятки тысяч доносов — а другие деды приезжали ночью, забирали мать или отца — а затем измывались в подвалах Лубянки и занимали квартиры репрессированных. «Деды» десятками тысяч становились коллаборационистами в пользу Гитлера. А другие деды — воевали и дружески обнимались, братались с летчиками-французами из эскадрильи «Нормандия-Неман». Деды по одну линию фронта стреляли в спину другим (кстати, мало кто знает, но первым в русской армии идею заградотрядов был вынужден внедрить М.И. Кутузов из-за массового дезертирства в его войсках в 1812 году!). Одни деды эпохи 1812 года держали дедов (иудеев) многих нынешних граждан Российской Федерации в «черте постоянной оседлости», презирали и перед войной подвергли массовой депортации. Родственники тех «презренных» — это, к примеру, два главных специалиста по эпохе Наполеона в СССР: Е.В. Тарле и А.З. Манфред (кстати, его мать, Роза Самуиловна Розенберг, — переводчица, сестра художника Леона /Льва/ Бакста). А в 1812 г. деды из черты оседлости хотя бы на время, но решали продовольственные проблемы армии Наполеона, продавая заготовленные продукты (потом закончились евреи — закончилась еда…).