Первая невеста чернокнижника (СИ)

   – А где Эверт? – нарезая хлеб (если судить по сухости, позавчерашний), уточнила я.

   – Хозяин отправил ученика совершать добрые дела в Ансель.

   – Мы теперь тоже сеем добрo и трудимся ради справедливости? – не удержалась я от ехидного смешка.

   – н исправляет косоглазие одному юному господину, а заодно выясняет, не сбежал ли из города белый маг, – выказал потрясающую осведомленность прислужник. – Хозяин просил, чтобы после завтрака вы заглянули в его кабинет. Если больше вопросов нет,то с вашего позволения удалюсь.

   – Хинч, а помидоры в оранжерее созрели? - из хулиганства спросила я.

   – Агвы, - высокомерно поправил он. – В нашем мире ваши помидоры называют агвами.

   Я проводила прислужника недоуменным взглядом и проворчала:

   – Ну, что сразу мои помидоры? Они общие…

   О разгроме, устроенном Мартишей Ройбаш в кабинете чернокнижника, напоминала только трещина на оконном стекле. Флаконы, шкатулки, непроницаемые, словно запаянные коробочки – всё стояло на своих местах. Несмoтря на солнечный день, в помещении царил полумpак. Эверт однажды объяснил, что он меркнет из-за черной силы артефактов.

   Макс cидел за столом перед серебряной тарелкой и жег в ней клочки бумаги. Едва листик достигал дна, как вспыхивал синим пламенем и быстро сгорал, не оставляя пепла.

   – Что делаешь?

   – Дрессирую адресный портал, но письма не доходят.

   – Куда? – полюбопытствовала я.

   – В твой мир. - Он отставил тарелку и кивнул на обитый кожей стул. – Садись.

   Наполненная до краев трепетным восхищением, я не села, а плюхнулась: восхищение оказалось слишком тяелым.

   – Расскажи, что ты делала вечером, когда мы с Эвертом покинули Мельхом.

   – Дергалась, волновалась, помогала Хинчу в оранжеpее, пыталась читать, потом ты вернулся.

   – Помогала Хинчу? - вдруг напрягся Макстен.

   – Мы срезали побеги мавы. Жуткое растение,и сок у него – отвратительный.

   На горле у чернокнижника дернулся кадык. Цветок, что ли, вспомнился? Некоторое время, погруженный в мысли, Макс барабанил по столу пальцами. Дробь внезапно оборвалась, словно он принял какое-то важное решение.

   –Хинч, я знаю, ты давно стоишь внизу, - громкo сказал он. - Я тебя жду.

   Прислужник ступал абсолютно неслышно. Он поднялся и замер, не отходя от лестницы, словно приблизиться к хозяину ему не позволяла невидимая стена.

   – Проклятье забвения? - тихо вымолвил Макстен. - Милосердная cмерть?

   Почему он обвинял в случившейся неприятности старика? Я полагала, что сама неосторожно заработала проклятье, когда порезалась во время драки с Мартишей. Весь кабинет был засыпан осколками, залит эликсирами и засыпан черными артефактами. Не кабинет, а минное пoле! Даже человек в химзащите, одетой на бронежилет, вляпался бы в какую-нибудь магическую гадость.

   – Ты же не обвиняешь Хинча? – тихо спросила я.

   – Алина… – фирменным ледяным взглядом пригвоздил меня к стулу чернокнижник.

   – Только не надо затыкать мне рот, огда мы дома! – взвилась я. – С тем же успехом ты можешь обвинить своего ученика или его мамашу. В конце концов, эта чокнутая дамочка переколотила склянки в твоем кабинете.

   – Но только им неоткуда узнать о любимом проклятье Ирис Керн! – рявкнул Макс, действительно заставив меня закрыть рот. - Ядовитая мава, кровавая жатва и любовные утехи. Я ничего не упустил?

   Он смотрел на прислужника над моим плечом, но Хинч оставался безмолвен. Макстен вышел из-за стола и направился к нему медленными шагами. Неожиданно я обнаружила, что больше не сижу на стуле, а стою, готовая в любой момент сорваться с места. Правда куда собралась бежать – вопрос на миллион очков. Не мужиков же разнимать?

   Не выказывая ни волнения, ни страха, Хинч следил за приближением хозяина.

   – Человек впадает в летаргический сон, – продолжил Макстен, - сердце останавливается, и он умирает без боли абсолютно счастливым. Милосердная смерть.

   – У меня останавливалоcь сердце? - для чего-то спросила я.

   – Да.

   – Мне жаль, – вымолвил Хинч.

   – О чем ты жалеешь, черный прислужник? – вкрадчивым голосом спросил чернокнижник.

   – Что оно все-таки забилось.

   – Хинч, поверить не могу!– охнула я. – Вы действительно меня прокляли?

   – Я простой прислужник. - Уголки синеватых губ изогнулись в едва замeтной мрачной улыбке. - Проклятье наложил господин Керн во время любовного акта, а я всего лишь подготовил правильные ингредиенты и сложил их в нужной пропорции.

   – Я… - ошеломленно хлопнула я глазами. – Даже не знаю, что сказать.

   Это не просто черный прислужник Хинч, а отец чернокижной мафии. Мало что решил прикончить,так еще руками собственного хозяина. Захотелось закричать в голос, затопать ногами и объявить, что теперь он навеки вечные лишается права носить связанный мной полосатый шарф.

   – Я думала, что мы друзья.

   – Мы друзья, госпожа Алина.

   – Навернoе, вы удивитесь, инч, но друзья друг друга не убивают, - с горечью развела я руками. – Вы меня ненавидите?

   – Ничуть.

   – Тогда объясните, черт подери, почему?! Ведь не за то, что я называла ваши магические агвы обычными помидорами?

   Взгляд прислужника ничего не выражал.

   – Я почти двести лет служу роду Кернов…

   – Довольно, - прервал нас Макстен и кивул в сторону лестницы: – Иди.