Первая площадка (полигонные зарисовки)

Вместо эпилога

Часы пробили полночь. Пора ложиться спать. Завтра рано на работу, но, как говорится, ни в одном глазу. Телевизор смотреть не хочется

– там сплошная пальба и кровь. Просто диву даешься тому упорству, с каким насаждается культ насилия. Особенно это «хорошо смотрится» на ночь глядя. Чертыхаясь, ложусь в постель. Но сон что-то не идет. В голову лезут всякие мысли, причем в какой-то калейдоскопической мешанине. Пытаюсь их упорядочить. Ничего не получается. Видимо, старею. А с чего бы молодеть. Годы не текут, а мелькают, как пейзажи за окном скорого поезда. Кстати, это сравнение мне показалось весьма удачным, и мысли, до сих прыгавшие и скакавшие, как-то сами по себе приобрели какую-то понятную логику.

Действительно, вон за окном мелькнул знакомый пейзаж моей родной Тарасовки. До боли трогательная картина. Лежишь на третьей полке кошмарно грязного вагона и смотришь в окно, не замечая, что паровоз, который тянет состав, нещадно дымит и твоя физиономия здорово смахивает на лицо трубочиста. Ну какое это имеет значение, когда рядом, за окном, на велосипеде какой-то парень везет хрупкую девчушку. Как умудрилось это божественное создание примоститься на багажнике велосипеда, объяснить невозможно. И тем не менее она, очевидно, чувствует себя весьма комфортно, поскольку заразительно смеется и размахивает плетеной сумочкой. Затем лихо спрыгивает с багажника велосипеда, машет рукой своему попутчику и так же весело, в припрыжку устремляется к юноше, который ждет ее у входа в сельский покосившийся клуб. Кто этот юноша, не усеваешь сообразить, как поезд миновал Тарасовку и уже катит по украинской земле. Жаль только что увиденное. Жаль эту чуть-чуть курносую девчушку с всегда улыбающимися глазами и очень добрым сердцем. Жаль.

А поезд мчит дальше. Вот уже промелькнула Украина, Грузия. Поезд, который теперь тянет дизель, врывается в Казахстан. Времена изменились. Уже не надо бегать на остановках за кипятком, чай проводник приносит в купе, и ты не приобретаешь физиономию трубочиста, часами наблюдая унылые казахские степи. А там за окном – какой-то грохот и огромный огненный шлейф. Нет, нет, это не извержение вулкана. Это наша работа. Профессия «защищать Родину» пока еще востребована. За окном проносятся виртуальные картины процесса, трудного, подчас до неимоверности трудного, создания оружия защиты страны, жизни и спокойствия ее народа. Вон там, недалеко от озера, много военных и гражданских. Все возбуждены, но по лицам видно, что довольны. Значит, работа прошла нормально, значит, получен требуемый результат – значит, не зря проводили много бессонных ночей. И на самом деле не зря!

А что же с девчушкой на велосипеде? Неужто сгинула в бурном потоке повседневности нашей суматошной жизни? Как бы не так! Вон там, в самом центре необъятной казахской степи, у небольшого офицерского домика молодая женщина «колдует» на крошечном клочке земли. Лицо разглядеть трудно, но вот она обернулась, и по чуть насмешливой улыбке трудно не узнать ту самую шуструю девчушку. Безусловно, она повзрослела, стала более женственной и еще более красивой, но улыбку она сохранила. Эта ее улыбка будет сопровождать всю жизнь и вызывать щемящую боль при воспоминаниях.

Тем временем за окном уже видится приближающийся мегаполис. Да, столица – это серьезно и ответственно. Под стать и поезд. Состав тянет электровоз, и ты едешь не просто в купе, а в СВ, и чай тебе несут в мельхиоровых подстаканниках. И самое главное – работа твоя стране все еще нужна. Но что это? За окном все чаще и чаще мелькают темные сюжеты. Трудно разобрать, что там происходит. Какая-то путаница и в картинах за и окном, и в голове. Видимо, время приходит, как говорят теперь, менять имидж. Пришлось-таки сменить, но просветления не наступило. И даже наоборот, наступила кромешная темнота.

Исчезло за окном лицо с насмешливой и чуть-чуть с лукавинкой улыбкой. Исчезло навсегда, и уже ничего не видно за окном. Иной раз сполох вдали идущей где-то там грозы немного озарит оконную картину, но быстро пропадет, не дав хотя бы немного расслабления. Но все же больше тьмы от той ненужности, которая всех нас к земле родной с огромной силой прижимает, от тех потерь, которые мы в жизни понесли. И редкие сполохи не могут дать нам полной радости жизни. Но что поделать. Ведь…

Поезд мчит и дальше, не снижая скорости, и очень хочется нажать на тормоза, чтобы остановить мгновенья, которые разбередили душу. Не зря ведь у классика «остановись, мгновенье, ты прекрасно». Но в этом поезде такой механизм остановки не предусмотрен, и только главный машинист волен решать все. А он всегда решает по закону. По закону жизни, но не всегда по справедливости для нас, смертных.

Что поделаешь, это данность, и все равно надо засыпать, поскольку завтра, вернее уже сегодня, на работу, хотя было жаль расставаться с полигонными воспоминаниями. Поезд же будет мчаться дальше к той остановке, на которой нам выходить. На этой вполне прагматичной мысли сон взял свое. И это тоже неплохо.