Первая после бога

Выпрямляться, а тем более вставать, она никакой необходимости не видела. Круглоголовый неловко, стараясь не сгибать колена, опираясь на палку, уселся рядом, повозился устраиваясь. Ногу ему валуном придавило. Сустав не раздробило и на том спасибо, но всё равно неприятно. А Кассел до вчерашнего дня и не знала, что были ещё отряды медиков, прямо на завалах работавшие. И главный вместе с ними и впереди империи всей. Вот и получил.

— Поговаривают, что тот отряд, которым я брежу, всё-таки будет создан, — помолчав, сообщил Нейрор. — Да не отряд, а целое подразделение. Под военными, конечно, но всё равно. Такие профессиональные спасатели. Пойдёшь ко мне хирургом?

— Не-а, — хмыкнула Кассел — предложение почему-то развеселило. — Не пойду.

— Жалеешь, что поехала?

Главный сорвал чудом выжившую былинку, сунув её в зубы, покосился на искоса.

— Не жалею, — помотала головой Дира, по самые уши забираясь в куртку. После смеха почему-то потянула на патетику. — Хороший опыт. Эдакая проверка возможностей. Заставляет по-другому взглянуть… На всё. Это я потом осмыслю, когда в себя вернусь. Но такое не для меня точно. Да и вообще не для женщин.

— Вот уж не ожидал от тебя услышать, — помотал лобастой башкой Нейрор, хмыкнув скептически.

— Почему?

— Ну как? Ты же вроде бой-баба, круче любых мужиков. Доказуха.

— Как-как? — вытаращилась Кассел.

— Доказуха, — невозмутимо повторил врач. — В смысле: всем докажу и нос утру.

Видимо, на хрупкий хирургический организм спирт оказал гораздо более пагубное воздействие, чем Дира думала. Ничем другим гомерический хохот с заваливанием на спину и обильными слезами объяснить нельзя. Доктор Кассел вообще не была склонна к бурному выражению эмоций. А уж хохотала она в последний раз… Да в детстве, наверное.

Успокоиться удалось не сразу. А потом пришлось ещё и носом шмыгать, утирая кулаком слёзы. Лобастый рядом молчал, пережидая бурный приступ веселья, только ухмылялся кривовато. Сзади, в лазаретной палатке, нестройно, но очень душевно затянули что-то про мороз, коней и несчастную любовь. Причём, как ни странно, первую партию вели мужские утомлённые басы, женщины только подтягивали.

— Значит, завтра полетишь обратно? — наконец, подал голос Нейрор.

— Угу, — согласилась хирург, решая дилемму: садиться или ещё немножко полежать.

Лишних телодвижений не хотелось, да и звёзды так лучше видно.

— А чего ты вообще сюда попёрлась? Только про врачебный долг не заливай.

— Да какой там долг? — поморщилась Дира и всё же села. — На работе неприятности. Не угодила я там одному… звездуну. Ну не больничный же брать? Вот и решила съездить, опыта поднабраться.

Последнее даже на слух звучало такой дурью, что Кассел кисло скривилась. Хотя вроде бы из Кангара всё выглядело очень даже разумно.

— Теперь понятно, — протянул Нейрор, покусывая свою травинку. — А я всё думал: ну, ладно — девка дура. Как её начальство-то отпустило? Оно ж вот как.

— Да хватит тебе придуриваться, — разозлилась хирург. — Строишь тут из себя… Девка-дура! Тоже мне, деревенский фельдшер нашёлся! Ненамного и старше. А уж про образование вообще молчу.

— Ну и молчи, — согласился лобастый.

Тому, что дальше было, Дира совсем не удивилась. Наоборот, уже и раздумывать начала: решиться или нет. С одной стороны, какая-никакая, а романтика. Даже приближённая к военно-полевой. Но именно это привкус и портило, слишком уж банально. Да и просто неудобно. Не на земле же жизни радоваться. А в палатку, где двадцать коек в ряд, кавалера не потащишь. Вломиться ещё кто-нибудь в самый интересный момент.

Правда, разумные мысли из головы быстро выветрились. Поцелуй вышел вкусным — терпким и тёмным, будящим, многообещающим. И под куртку Нейрор сразу не полез. Целовал себе и целовал, будто знакомясь неторопливо, пробуя, примеряясь. Обнимал уютно, удобно — руки большие, заботливо поддерживали под лопатки, как спинка кресла. И ёжик этот коротко на затылке стриженный, сединой изрядно припорошённый, приятно ладонь щекотал.

Лобастый отстранился первым, но Диру не отпустил. Смотрел нахмурившись. Шрам на брови его ещё угрюмее делал.

— Я тебя в столице найду, — сказал хрипло и серьёзно, словно замуж звал. — А ты подумай пока.

— Подумаю, — кивнула Кассел, проведя по мягкой щётке ёжика ещё разок — напоследок. — Тебя хоть как зовут-то?

— Март. Проводить?

— Проводи.

Ну вот и всё. О чём тут думать? Пора в собственную реальность возвращаться. К жёлтым халатам, белым коридорам и холёным мужикам. Военно-полевая романтика, как и любая другая, должна заканчиваться вовремя и на удачной ноте.

Глава шестая. Хорош тот врач, к которому мы ещё не попали

Возвращаться в старую жизнь не то чтобы неприятно — странно, скорее. Тут бы больше слово «влезать» подошло. Дире казалось, что она пытается вползти в сброшенную, как у дракона шкуру: и по размеру вроде, даже разношена, и привычно, а всё не то. Спасибо неугомонной кузине, без неё бы совсем неуютно стало. Нет, что не говори, Бэры, конечно, иной раз бывает слишком много, но появляется она всегда вовремя.