Первая Пуническая война

Обратим внимание, на кого в конечном итоге ссылается Цицерон. А ссылается знаменитый оратор на Силена, который, по свидетельству Корнелия Непота, сопровождал Ганнибала в походах и лично знал великого полководца (Han.13). И не исключено, что рассказ о пророческом сне Силен услышал лично от Ганнибала. Теперь же посмотрим, как этот самый эпизод выглядит в изложении Тита Ливия: «Из Гадеса он вернулся в Новый Карфаген, где зимовало войско; отсюда он повел войско мимо Онусы и затем вдоль берега к реке Ибер. Здесь, говорят, ему привиделся во сне юноша божественной наружности; сказав, что он посланный ему Юпитером проводник в Италию, он велел Ганнибалу идти за ним без оглядки. Объятый ужасом, Ганнибал повиновался и вначале не глядел ни назад, ни по сторонам; но мало-помалу, по врожденному человеку любопытству, его стала тревожить мысль, что бы это могло быть такое, на что ему запрещено оглянуться; под конец он не выдержал. Тогда он увидел змея чудовищной величины, который полз за ним, сокрушая на огромном пространстве деревья и кустарники, а за змеем двигалась туча, оглашавшая воздух раскатами грома. На его вопрос, что значит это чудовище и все это явление, он получил ответ, что это – опустошение Италии; вместе с тем ему было сказано, чтобы он шел дальше, не задавая вопросов и не пытаясь сорвать завесу с решений рока» (XXI, 22).

Сравним два разных взгляда на одно и то же событие. Принципиальный момент заключается в том, что, согласно Силену, сон Ганнибал увидел после взятия Сагунта, а Ливий говорит о том, что сновидение посетило полководца в тот момент, когда его армия уже маршировала к Иберу. В первом случае Ганнибала на войну благословляют боги, во втором случае он принимает решение идти на Рим сам. Разница огромная. Но Ливий верен себе и, слегка сместив акценты, резко меняет весь смысл события в пользу соотечественников. Далее. В рассказе Силена Ганнибала в походе сопровождает бог, изначально посланный Юпитером, а в трактовке Ливия это всего лишь «юноша божественной наружности», взявшийся неизвестно откуда, но утверждающий, что послан верховным богом. А сказать, как известно, можно все, что угодно. Да и зло может принимать любые формы, в том числе и самые прекрасные. Поэтому и здесь Ливий толкует сон исключительно в своих, а значит, и в римских интересах.