Первая Пуническая война

Важнейшее место в планах карфагенского командования занимал вопрос снабжения армии во время длительного перехода от реки Ибер до реки Пад. Во время одного из совещаний Ганнибал Мономах предложил радикальное решение проблемы и сказал буквально следующее: по его мнению, «есть одно только средство пройти в Италию. Ганнибал предложил высказаться; друг его на это отвечал, что необходимо научить воинов питаться человеческим мясом и позаботиться о том, чтобы они заранее освоились с этой пищей» (Polyb. IX, 24). Все присутствующие на совете военачальники были шокированы такими откровениями своего коллеги и надолго замолчали. И только Ганнибал заметил, что хотя предложение Мономаха очень рационально, но он не может его принять, так же как и заставить это сделать других командиров.

Приготовления к предстоящим боевым действиям были в самом разгаре, маховик войны был запущен, и уже ничего не могло его остановить. Ганнибал ждал весны, чтобы начать поход в Италию.

* * *

Рассказывая о причинах Второй Пунической войны, Полибий сделает весьма интересное наблюдение: «Для людей любознательных полезно будет усвоить себе возможно более точное представление о войне, о причинах коей до сих пор существуют разногласия не только между историками, но и в среде самих участников ее» (Polyb. I, 65). Утверждение знаковое, из которого следует, что даже современники не могли прийти к единому мнению о причинах новой войны между Римом и Карфагеном. Что уж говорить о дне сегодняшнем…

Ссылаясь на римского историка Фабия Пиктора, Полибий озвучит довольно оригинальную версию начала Второй Пунической войны: «Римский историк Фабий утверждает, что причиною войны с Ганнибалом было корыстолюбие и властолюбие Гасдрубала вместе с обидою, нанесенною заканфянам. Ибо, говорит он, Гасдрубал, достигнув сильной власти в Иберии, по возвращении в Ливию задумал ниспровергнуть учреждения карфагенян и изменить форму правления их в единодержавие; однако первые государственные люди Карфагена, постигнув заранее его замыслы, составили с целью сопротивления заговор. Догадавшись об этом, Гасдрубал, продолжает Фабий, удалился из Ливии и с этого времени управлял делами Иберии по собственному усмотрению, не сообразуясь с волею сената карфагенян» (III, 8). Утверждение Фабия звучит довольно странно на фоне проводимой Гасдрубалом политики. Недаром Полибий подвергает труд Фабия Пиктора аргументированной критике и покажет всю несостоятельность утверждений этого историка.