Первая работа. Возвращение

Мои рыцари ещё лежали и стонали, но мимо них бежали ко мне в крепость новые мысли и чувства, подмога в крепких, только что выкованных доспехах, и они закрывали собой брешь, и я снова могла дышать свободно.

– А тебе… не страшно? – спросила я.

– Есть немного, – неохотно призналась мама. – Ну ничего… зато какая радость.

– Где уж там радость, одни заботы да расходы, – проворчала я. – Ему ж надо будет кроватку купить, и… коляску… и ползунки, и…

– Ты была радостью, – тихо поделилась мама, – и ею остаёшься.

Она прикрыла глаза, как бы не давая мне возможности поспорить, и скоро задышала спокойно, с долгими паузами. Удивительно, но она заснула в моём присутствии, будто маленький ребёнок. Огурец почти выпал из её руки. Я осторожно вернула его к Тургеневу, на цыпочках выбралась из комнаты. Внутри меня, словно жёлтый пар, клубилась изумляющая уверенность в маминой любви. Надолго ли… Не знаю. Но сейчас хотелось любить весь мир, дома, вещи и даже зажарку для недоваренного супа.

«Ромка! – вспомнила я. – Как он там? Как его угораздило простудиться в такую тёплую погоду?»

Звонить ему я не отважилась, зато проверила, когда он в последний раз заходил во «ВКонтакте». Неделю назад! Он, конечно, не слишком общительный, но неделю не проверять френд-ленту? Интересно, а вотсап он тоже не проверяет? Постригся в монахи и удалился от мира? А вдруг у него что-то серьёзное? Например, пневмония?! И он вообще в больнице?

Однако в вотсапе Ромка был онлайн. Я хотела набрать ему сообщение, но при выборе между «позвонить» и «написать» нечаянно нажала не на ту кнопку… Прежде чем я успела дать отбой, послышать резкие гудки звонка. Да ещё и видео! Ромка отключил мой звонок.

«Ты не можешь говорить?» – написала я.

«Могу. Но без видео», – ответил он.

«Я случайно», – написала я.

«Случайно позвонила именно мне?»

– Да нет же! – засмеялась я, всё-таки перезвонив ему. – Я хотела спросить: как твои дела? Чем ты болеешь?

– Ничем, – ответил Ромка. – То есть… В общем, пока не могу ходить в школу.

– Загадочно, – усмехнулась я. – Интригуешь!

Но голос у Ромки был напряжённый, словно он ждал какого-то другого звонка, а позвонила я. Отвечал он сухо и отрывисто.

– Не интригую. Так получилось.

– Сегодня твоя историчка намекала, что для тебя особая нагрузка предусмотрена. – Я устроилась поудобнее, чтобы в красках изобразить Елизавету Ильиничну. – Вышла перед классом и такая…

– Извини, Маш! – резко перебил он. – Я жду звонка.

– От Ули? – зачем-то спросила я, чувствуя, что краснею.

– Что? Нет. Да. Всё. Отбой!

Я ошарашенно посмотрела на телефон. Ромка был по-прежнему онлайн! На юзерпике корчил рожицу Гомер из «Симпсонов». А раньше была лодка в море… Давно ли он сменил фото профиля?

Хм, а потом Ромка опять придёт и попросит с ним позаниматься. И я опять соглашусь, потому что я такая добрая, ну просто фея Виллина из страны Жевунов.

Вдруг телефон зазвонил сам. Но фото профиля оставалось пустым, а фотографии не было только у одного моего знакомого пользователя вотсапа… У Розы Васильевны.

Я от испуга даже отбросила телефон в сторону, как лягушку, как ядовитую змею, как мусорный мешок. Зажала уши и подумала: «Допустим, я просто в душе и не слышу, или варю суп на обед, бульон булькает и я не слышу, или…»

На седьмом гудке я сдалась. В конце концов, она вправе сообщить мне, что Ирэна поддержала её, Розы Васильевны, негодование и готова уволить меня.

– Маш Николаевна, – Роза Васильевна говорила неуверенно, я бы даже сказала «застенчиво», если бы не знала её лично, – вы к нам послезавтра ко скольки?

– Э-э-э, – только и ответила я.

– Я вот думаю-то что… Вы ж после школы к нам, да? Может, часик погуляете где? А то врач должен к Даночке заглянуть.

– Она заболела? – быстро спросила я.

Тогда всё объяснялось – и её нежелание запоминать, и её капризы!

– А вам разве Ирэночка не объяснила?

– Что именно?

– Про Даночку… Она ж, радость моя, головой-то стукнулась тогда. В бассейн-то когда грохнулась. И всё вот. С памятью с тех пор маемся. Не помнит. И обследовали, и просвечивали и так и эдак. Всё в порядке, говорят. А она вот… ну никак не запоминает! А я всё думаю, чегой-то вы, Машенька, с ребёнком строго так… А вы и не знали.

– Не запоминает? – машинально переспросила я. – Совсем? Как это?

– Ну вот смотрим с ней сериал, прошлогодний ещё. Она вроде помнит, что Наташка в поликлинике работает главврачом. А вот что муж её, как из тюрьмы вернулся, бандитом стал, не помнит.

– Это взрослый сериал, – осторожно возразила я. – Она не всё понимает.

– Дана Андревна-то не всё понимает? Не смешите меня. Как папа ушёл, она быстро повзрослела. Дети от этого умнеют только так, Марьниколавна.

– А что сказал врач?

– Испанский-то? Говорит, два-три месяца такое продлиться может. После удара. Я у него нарочно переспросила: «Dos? Tres?» И на пальцах показала. Он кивнул. Вот один прошёл. Пока всё так же…

– Почему же Ирэна меня не предупредила?