Первая роза Тюдоров, или Белая принцесса

— Осады? — Я посадила Мэри себе на бедро, точно крестьянка, и растерянно смотрела на мужа, который уходил на битву с врагом. — Как же так? Неужели они могут подойти так близко к Лондону? Они ведь из самого Корнуолла идут! Их еще там, на западе, надо было остановить. Неужели ты уедешь и оставишь нас практически без охраны? Да и останется ли Лондон верным тебе?

— Я сейчас направляюсь в Вудсток. Там я смогу собрать войско и отрезать повстанцев, если они двинутся сюда по Большому Западному Пути. Для этого мне придется как можно скорее отозвать свои войска из Шотландии. Я же почти всю армию послал на север, чтобы мы могли противостоять этому мальчишке и шотландцам. Я никак не ожидал мятежа на юго-западе. Я отзываю лорда Добни с его войском и уже послал им приказ немедленно поворачивать к югу. Если гонец вовремя их разыщет, они должны вскоре прибыть мне на помощь.

— Но лорд Добни из Сомерсетшира, — заметила я.

— Что ты хочешь этим сказать?! — закричал вдруг Генрих с каким-то бешеным отчаянием, и маленькая Мэри, вздрогнув от его крика, жалобно заплакала. Я покрепче прижала к себе ее теплое пухленькое тельце и немного покачала малышку, переступая с ноги на ногу.

Стараясь говорить тихо, чтобы больше ее не тревожить, а заодно и не вызывать ненужного беспокойства у личной охраны Генриха — его йомены стояли неподалеку с мрачными лицами, — я сказала:

— Я всего лишь хочу сказать, что его светлости будет тяжело идти в атаку на своих соотечественников и стрелять в своих же соседей. Ведь жители Сомерсетшира заодно с мятежниками, а лорд Одли с лордом Добни знакомы с детства. Я не думаю, что Добни может тебя подвести, но он житель Запада, так что невольно будет симпатизировать тем, кого хорошо знает. Тебе бы следовало окружить его другими людьми. Где твои остальные лорды? Где сородичи лорда Добни, где равные ему пэры, способные удержать его на твоей стороне?

Генрих издал какой-то странный звук — почти стон отчаяния — и оперся рукой о плечо своего коня, словно ему трудно было стоять на ногах.

— В Шотландии! — прошептал он. — Я почти всех послал на север, всю свою армию и всю артиллерию. Я почти все свои деньги в это вложил!

Некоторое время я молчала, осознавая, в каком опасном положении мы оказались. Все мои дети, включая Артура, находились в Тауэре, а мятежники тем временем приближались к Лондону, и наша армия была слишком далеко, чтобы ее можно было быстро отозвать. Если Генриху с небольшим войском не удастся преградить мятежникам путь, мы вскоре окажемся в ловушке.

— Будь мужественным, — сказала я, хотя меня просто тошнило от страха. — Будь мужественным, Генрих. Мой отец однажды тоже попал в плен, а однажды его даже выслали за пределы королевства, и все же он так и остался королем Англии, великим королем, и умер на королевском ложе.

Взгляд Генриха был исполнен безнадежности.

— Я послал в Шотландию Томаса Хауарда, графа Суррея. Он воевал против меня при Босуорте, а потом я более трех лет продержал его в Тауэре. Неужели ты думаешь, что после этого он мог стать моим другом? Однако мне пришлось рискнуть и надеяться, что брак с твоей сестрой превратит его, по крайней мере, в моего надежного союзника. Ты вот сказала, что Добни из Сомерсетшира и будет симпатизировать своим соотечественникам. А я и не знал об этом. Я вообще почти никого из этих людей толком не знаю. И никто из них толком не знает меня. И не любит. Твой отец никогда не был так одинок, как я — особенно когда я наконец пришел к власти в этой совершенно чужой мне стране. Твой отец женился по любви, у него всегда было множество верных, искренне любящих его друзей и последователей. И, в отличие от меня, вокруг него всегда были люди, которым он мог полностью доверять!

* * *

Мы подготовили Тауэр к возможной осаде: выкатили пушки, постоянно поддерживали огонь в кострах, рядом с пушками горой сложили ядра. До нас доходили слухи, что мятежникам удалось собрать огромную армию, чуть ли не двадцать тысяч человек, и вся эта армия направляется к Лондону, постоянно увеличиваясь по пути. Такой армии вполне хватило бы и для завоевания всего королевства. Впрочем, лорд Добни вовремя прибыл на юг и сумел заблокировать Большую Западную Дорогу; мы надеялись, что он заставит мятежников повернуть назад, но он их даже не задержал. Мало того, кое-кто утверждал, что он приказал своим людям расступиться и пропустить армию бунтовщиков.

И вот теперь бунтовщики находились совсем близко от Лондона, и число их постоянно росло. Их возглавлял лорд Одли, но нам было известно, что и другие лорды присылают им оружие, деньги и людей. От Генриха я никаких вестей не получала, и мне приходилось верить сообщениям о том, что он спешно собирает войско, готовясь выступить против мятежников. Матери своей, впрочем, он тоже не написал ни словечка, хотя она целыми днями стояла на коленях в часовне и сутками напролет жгла свечи в соответствии с обетом, который дала во имя спасения сына.

Как-то ко мне заглянул мой старший сын Артур, которого мы тоже оставили вместе со всеми в Тауэре, подальше от опасности, и спросил: