Первая Школа

— Да, — отозвался Яс, державший на руках обожравшегося кота. — Мне тоже интересно. Не могут же они быть такими идиотами, чтобы думать, что кор-граф сейчас возьмет и откажется от титула только из-за того, что на пальчике Джульетты появилось колечко.

— Могут, — уверенно сказал Льен.

— Вряд ли, — не согласился Роан. — И если подумать… Этот неудачник с маменькой приехали в надежде, что кор-граф испугается и начнет искать союзников. Из-за чего оплатит обучение в старшей военной школе. Погорелица попросту дура и любит скандалы, ее представления о том, что будет дальше, темны и туманны. Еще уверен, среди этих родственников есть родители девиц, которых не хотят брать замуж без приданного, они тоже приехали в расчете на то, что кто-то будет настолько нуждаться в союзниках, что найдет либо приданное, либо женихов. Какая-то часть приехала просто вкусно покушать, посмотреть на принцеву невесту и по обстоятельствам что-то получить или о чем-то договориться. Еще одна часть остро нуждается в самоутверждении, и возможность что-то требовать от кор-графа кажется им подходящей возможностью для этого. Как-то так.

Малак громко хмыкнул.

— Думаю, у последних ничего не получится, — сказал уверенно.

Спорить с ним никто не стал.

Не нуждавшаяся в присмотре Джульетта тем временем недовольно смотрела на веснушки, никуда с носа так и не девшиеся, несмотря на все крема и примочки. И на стук в дверь она отреагировала вялым позволением войти.

Вообще, она была уверена, что стучит какая-то служанка из тех, которые помогали вернуть платью первозданный вид и интересовались не нужно ли еще что-нибудь. А вместо них вошла мама Льена.

— Ой, — заполошно сказала Джульетта, шарахаясь от зеркала.

Потом поздоровалась. Потом вспомнила, что мять в руках шляпку некрасиво, положила ее на трюмо и сцепила пальцы в замок. А потом стала бороться с неуместным смехом, непонятно откуда и почему взявшимся.

Величественная дама с интересом наблюдала за этими метаниями и почему-то улыбалась.

— Льен о тебе рассказывал, — сказала наконец, и Джульетта все-таки хихикнула.

А потом уважительно склонила голову.

А потом расправила плечи и гордо вздернула подбородок.

— Нет-нет, не переживай, — сказала кор-графиня. — Это ведь не официальное знакомство. И суждениям сына я доверяю, он у меня умный и наблюдательный мальчик. Просто… не бойся их.

— Я не боюсь, — призналась Джульетта.

Вот не хватало ей еще всяких похожих на лягушек тетушек бояться. Можно подумать, они страшнее тьмапоклонников с их черной травой.

Мама Льена одобрительно улыбнулась. Внимательно на Джульетту посмотрела, а потом загадочно сказала:

— Собственно, их в гости никто не приглашал и необходимость беречь их покой в мои обязанности вовсе не входит. Им вообще здесь не рады, что они знают. Поэтому, если они продолжат оскорблять гостей, которым здесь рады, им будет вообще отказано в доме. Думаю, в школу их не пригласят тем более. А уж как их не рад будет видеть твой отец… Так что не пережевай, тебе они ничего сделать не смогут. Они даже Малаку ничего сделать не смогли. Было очень забавно наблюдать за тем, как они ездили в школу и пытались кого-то там убедить, что он недостоин обучения.

Джульетта очень ярко представила, как кто-то пытается убедить магистра Пания в том, что он не разбирается в талантах учеников, и опять хихикнула. А мама Льена кивнула, попрощалась и ушла, оставив Джульетту размышлять о том, зачем же она приходила.

Хотела посмотреть, как Джульетта ведет себя не за столом?

Или просто ободрить?

Или официально разрешить сжигать шляпки и портить прически?

Джульетта немного подумала, потом махнула рукой и надела шляпку. Посмотреть, как егеря готовятся к охоте ей хотелось не меньше, чем Ольде. В романах этот момент почему-то никто и никогда не описывал, все просто садились на лошадей и ехали. А ведь интересно, насколько эта подготовка отличается от той, что предшествовала выезду студентусов на практику.

Тетушка похожая на лягушку тем временем успела вообразить себя самой умной и догадливой, поэтому нашла кор-графа, читавшего какие-то письма в кабинете за столом. Найдя непочтительного родственника, Арьяна застыла перед ним, изображая обиду и скорбь.

Кор-граф на эту пантомиму не отреагировал вообще. Он талантливо делал вид, что никого не видит.

Женщина, немного постояв, недовольно поджала губы, собралась с мыслями, а потом выпалила:

— Он не имеет права!

— Кто? — без особого интереса спросил хозяин кабинета, отложив прочитанное письмо.

— Ваш сын! Он вообще не имел права приводить эту особо в дом после того, что она сотворила со мной! И он не имеет права на ней жениться!

Кор-граф вздохнул.

— Интересная точка зрения, — сказал задумчиво. — Только неясно откуда она взялась.

— Эта девка меня подожгла! — с негодованием напомнила Арьяна. — Так что даже ее происхождение не может повлиять…

— Подожгла — и что? Не убила же. В договоре, к которому вы уже два года неустанно апеллируете, нигде не сказано, что мой сын не имеет права жениться на девушке, которая кого-то там подожгла.