Первая сверхдержава. История Российского государства. Александр Благословенный и Николай Незабвенный

Однако все эти энергичные преобразования затевались не для того, чтобы привести страну к процветанию, а чтоб подготовиться к следующему витку экспансии.

Централизация административной и финансовой системы позволила эффективнее собирать налоги и быстрее проводить воинский призыв. Страна превращалась в базу для поддержки армии.

Одновременно Наполеон концентрировал в своих руках всё больше и больше личной власти. Он расправился с левой и правой оппозицией, закрыл большинство газет, а оставшиеся поставил под контроль. Народное волеизъявление, это главное завоевание революции, диктатор использовал только для легитимизации своего статуса. В 1802 году французы послушно проголосовали за то, чтобы первый консул превратился в пожизненного консула (99 % было «за»), а еще через два года, уже без всяких плебисцитов, Наполеон был провозглашен императором. В стране формально продолжала действовать конституция, но фактически Франция стала жестко автократическим государством.

Превратив страну в единый лагерь, новоявленный император решил, что готов продолжить борьбу за мировое первенство. Главным препятствием этому была Англия – не в военном, а в экономическом смысле. Промышленность островного государства, раньше всех приступившего к индустриальной революции, обеспечивала своей продукцией всю Европу; английская торговля повсеместно доминировала. Наполеону было совершенно ясно, что, не покончив с британской проблемой, он своих целей не добьется.

Император поступил с всегдашней решительностью. Уже в мае 1803 года война возобновилась. Наполеон оккупировал ганноверские владения английской короны и начал собирать на берегу Ла-Манша огромную десантную армию. 1700 судов должны были перевезти ее через узкий пролив.

Остальная Европа наблюдала за этими приготовлениями с ужасом. Английские дипломаты в Вене, Берлине, Санкт-Петербурге доказывали, что, расправившись с Британией, «корсиканское чудовище» затем легко завоюет и остальную Европу.

Неоднократно битые немцы и австрийцы ввязываться в войну не решались. Но русские, сравнительно легко отделавшиеся в 1800 году и к тому же отделенные от Франции значительным расстоянием, особенного страха перед Бонапартом не испытывали. Одной из причин перемены во внешнеполитической доктрине Александра I, более серьезной, чем воззрения нового министра иностранных дел Чарторыйского, была явная неудача затеянных реформ. В подобных случаях у правительств часто возникает искушение компенсировать внутренние неурядицы военными победами. В своей армии, так прекрасно маршировавшей на парадах, гатчинский воспитанник не сомневался. Мечталось ему и о полководческой славе – наполеоновские свершения многим тогда вскружили голову.

Казнь герцога Энгиенского. Ж.-М. Гастон Онфре де Бревиль

Сочетание всех этих мотивов побудило царя всерьез задуматься о войне. Недоставало только какого-нибудь красивого повода – и он нашелся: расправа с герцогом Энгиенским.

Вернее говоря, этот повод уже имелся, поскольку событие было довольно давнее. Злосчастного принца-эмигранта, которого во Франции почему-то считали виновным в организации покушения на Бонапарта, хитростью выманили с германской территории и потом расстреляли еще в марте 1804 года, а свои военные приготовления Россия начала лишь год спустя, но какое это имело значение, если решение воевать уже было принято?

Впрочем, пробудившуюся воинственность Александра ни в коем случае нельзя объяснять субъективными причинами. С «фактором Наполеона» нужно было что-то делать. Казалось очевидным, что агрессора необходимо остановить, пока не поздно. С поражением Англии французы действительно стали бы полновластными хозяевами Европы, и рано или поздно России все равно пришлось бы сражаться с ними, но уже в одиночку. (Как известно, в конце концов это и произошло.)

Ошибка царя заключалась в том, что, во-первых, останавливать Наполеона «на дальних подступах» к этому времени было уже поздно, а во-вторых, Александр неадекватно оценивал соотношение сил.

Первая война с Наполеоном

На бумаге-то все выглядело великолепно.

В апреле 1805 года Россия заключила союзный договор с Англией. Серьезной военной помощи от последней ждать не приходилось, потому что вся мощь морского королевства была во флоте. Зато британцы располагали деньгами. Всем, кто присоединится к коалиции, они обещали выплачивать по 12 фунтов в год за каждого солдата – существенная поддержка. В августе к союзу примкнула Австрия. Потом еще две страны: Швеция и южноитальянское Королевство обеих Сицилий. Пруссия колебалась, но ее рассчитывали привлечь к альянсу в ходе кампании.

Составился внушительный план.