Первая война за иракскую нефть. Месопотамский театр Первой мировой

В то же время армия не являлась бы таковой, если бы на фронт всеми правдами и неправдами не добирались абсолютно бессмысленные и ненужные там вещи. Например, в качестве жизненно необходимого на передовую прибыли «японские машины для ловли мух»[135]. Они представляли собой деревянные коробки с вращающимися рулонами клейкой ленты внутри, их полагалось выдавать по штуке на роту. С началом теплого сезона насекомые действительно стали серьезной проблемой, но эти приспособления никоим образом ее не решали. Зато теперь вышестоящие органы требовали от каждой роты отчетов о применении устройства и количестве выловленных с его помощью особей.

Несколько улучшилось положение с артиллерией. С учетом прибывающих батарей (из числа как 13-й дивизии, так и отдельных) в Месопотамии у британцев было около 150 дивизионных пушек (10– и 18-фунтовых), восемь тяжелых 60-фунтовых пушек, две 4-дюймовые пушки и 36 4,5– и 5-дюймовых гаубиц. Большая часть этого парка (включая все тяжелые орудия и гаубицы) находилась в распоряжении Горринджа, для прорыва статичного фронта по меркам Первой мировой этого было недостаточно, но выбирать не приходилось. Куда сложнее выглядела ситуация со снарядами: 18 800 фугасных и 4000 шрапнельных, или от 1 до 1,5 боекомплекта на орудие, причем частично они находились в Басре и на промежуточных складах, а частично — у батарей, разбросанных для прикрытия линий снабжения. По меркам Западного фронта для прорыва вражеского фронта требовалось в разы больше, дополнительный боезапас (пусть и не в таких количествах) везли, но его еще предстояло протолкнуть на фронт через бутылочное горлышко речных коммуникаций.

Главным «активом» для Горринджа и основным предметом перевозок стала прибывающая из Египта британская 13-я пехотная дивизия. Первые два ее батальона добрались до передовой базы в Шейх-Сааде как раз в день атаки 8 марта, но полная перевозка всех подразделений вместе с артиллерией и тылами растянулась почти до конца месяца. То ли из-за шовинизма, то ли уже от отчаянья ее прихода с нетерпением ждали по обе стороны кольца окружения, ибо считалось, что коренная британская дивизия покажет неизмеримо более высокий уровень боевых качеств, чем индийские формирования, и справится с любой задачей. Как писал домой отцу офицер-кавалерист Бриджес, «я надеюсь, что мы получим больше пушек и больше британской пехоты. Аборигены себя полностью и окончательно здесь дискредитировали, точно так же как и в Европе, и на всех остальных театрах военных действий, куда их отправляли. Всем, от генерала и ниже, уже понятно, что они могут быть скорее угрозой, чем реальной помощью»[136]. Касательно 13-й дивизии ожидания оказались несколько завышенными.

Эта дивизия стала одним из первых формирований Новой армии — массово разворачиваемых для большой европейской войны частей, состоящих из патриотических добровольцев, откликнувшихся на призыв страны в судьбоносное время. Как и большинство подобных подразделений, 13-я дивизия столкнулась с огромными трудностями уже на этапе набора. Нехватка формы, оружия, боеприпасов и опытных инструкторов сказывалась на всех этапах обучения. Кадровый офицерский состав Новой армии часто описывали фразой «молодое вино и старые меха». Подавляющее большинство младших офицеров прошли лишь крайне сжатую подготовку и в основном были обязаны своими званиями правильному классовому происхождению. Старший офицерский состав тем временем в основном набрали из числа отставников всех сортов, срочно возвращаемых в строй из-за невиданного кадрового голода. Неудивительно, что подавляющее большинство подобных частей даже после окончания официального полного курса боевой подготовки считались лишь ограниченно боеспособными.

13-я дивизия проходила этапы формирования и обучения в период с августа 1914 года по июнь 1915-го. Ее первый командир генерал-майор Кекевич (в резерве с 1902 года, в отставке с 1904 года) застрелился в ноябре 1914 года, не выдержав стресса от навалившихся на него обязанностей. В августе 1915 года под руководством генерала Шоу дивизия приняла участие в высадке на Галлиполийском полуострове в районе бухты Сувла. Всего за несколько недель боев строй покинули более половины ее солдат и офицеров (убиты и ранены были десять командиров батальонов из тринадцати), а командир дивизии снят с должности и отправлен домой с традиционной формулировкой «по состоянию здоровья».