Первая волна. Сексуальная дистанция

«Хочешь схватить, быть грубым? Нет, не обижусь. Я скажу, если мне не понравится и будет больно. Вот так хорошо, продолжай, родной!»

«Кто тебе сказал, что ты не должен стонать? Я с ума от этого схожу. Не скрывай свои чувства, рычи, кричи. Вухуу, громче! Пусть соседи слышат!»

«Когда ты кончаешь, у тебя такое серьезное лицо, расслабься, милый, я так люблю на это смотреть».

«Расскажи, как ты хочешь? Мне не противно, глупый. Давай подробнее, меня это заводит. Давай скорее сделаем, я уже хочу!»

«Смотри сюда, видишь, если ты потрешь здесь языком или пальцами, милый, я улечу в космос. Сначала оближи пальцы, любовь моя».

«Так не надо, лучше вот так. Да… продолжай. Еще! Ты прекрасен».

«Полегче, Герой. Это слишком для меня, давай начнем отсюда».

Я вспоминаю все ее уроки мне обо мне и чувствую глубокую, безмерную благодарность. Она научила меня доверять себе, быть уверенным, смелым, открытым. Убрала весь стыд, к черту уничтожила чувство вины. Научила чувствовать и слушать партнершу, научила доставлять ей удовольствие и подарила лучшее чувство на свете – счастье довести женщину до пика. Я был им одержим, готов был на все, чтобы снова и снова она захлебывалась стоном или криком и дрожала подо мной. Полагаю, все мои женщины, которых мне удалось порадовать в жизни, должны быть благодарны Элизе. Она помогла мне стать мной.

В первый день мы провели в постели несколько часов, пока она не свалилась от усталости, и я ушел на кухню звонить своим патронам и врать, что остался ночевать у друга. Потом вернулся в смятую, влажную постель и отключился без единой мрачной мысли.

Наутро мы трахались в душе, она накормила меня мюсли и со смехом вытолкала из дому, чтобы я успел на занятия. Но мог ли я думать об учебе? Меня буквально трясло, стоило подумать о ней и о том, что мы вытворяли, и эти мысли преследовали меня весь день. Я писал ей десятки пошлых, грязных сообщений, и она отвечала еще хлеще. После занятий я заскочил домой, чтобы переодеться, перекусить и понесся к ней, чтобы проводить до парка, помочь с рюкзаком и танцем, и мы едва не остались дома, так бешено я бросился на нее, как только увидел.

– Que сabrón, – называла она меня и хохотала, когда я снова лез ей под юбку.